Ну, считай, сэкономил, хохотнул «левый» и поднял свой смартфон повыше, потому что фасад с лисой тоже занялся огнём.
Впрочем, вполне возможно, что у парня был не смартфон, а айфон, например.
Откуда в такой сараюхе сейф? усомнилась женщина в шубе. Он же здоровый.
Так переносной, наверное. Ящичек такой. Тяжёлый, конечно, зараза, но даже ломом просто так не подцепить. Защита на пятёрочку.
Лицензий! Весь документ! взвыл носатый и рухнул на колени, раскачиваясь из стороны в сторону, схватившись руками за поблёскивающую лысину. Всё прапал!
Ленка начала протискиваться вперёд. Чем она помочь могла, Старообрядцева понятия не имела, но ей так носатого жалко стало, что хоть вместе с ним плачь. А тут ещё смотрят, снимают.
Куда тебя понесло? сердито спросили над самым ухом, крепко придержав Лену за плечо. На, подержи лучше. Невесть откуда нарисовавшийся Макс сунул ей куртку с воротником из несчастного волка. Куртка оказалась неожиданно объёмной, пришлось обнять её обеими руками, прижав к груди, как младенца. Пожарных кто-нибудь догадался вызвать? крикнул Петров. А кабель обесточить? И ещё громче, ещё злее. Вы хоть детей-то уберите, черти!
Ты же в Китае, пробормотала ничего не понявшая Старообрядцева.
В Китае я был вчера, а сегодня я здесь, пояснил Макс, хмуро глянув исподлобья. Опять она его чем-то рассердила. Андрюха вон из аэропорта подвёз. Сейф-то где? спросил он невесть кого.
Слэва, слэва, хароший чэлавек. Как зайдёшь, сразу слэва, на столике, зачастил носатый, не вставая с колен, но вроде даже и приободрившись.
Слэва, так слэва, согласился Петров и пошёл куда-то, Ленка не сразу догадалась, куда.
Только когда его силуэт вдруг стал странно чёрным на фоне слишком близкой, ещё не горящей, но будто светящейся стены, сообразила и пискнула испуганно. Толпа тоже, видимо, до чего-то такого додумалась, ахнула хором, но тихо и опять с места не сдвинулась.
Сгорит же! восторженно мяукнул девчачий голосок. Сашка, снимаешь? Лайков наберём!
Да мужики, сделайте же что-нибудь! ахнула женщина. Или вы не мужики?
Ни опровергать, ни поддерживать её предположения никто не стал. А Старообрядцевой примерещилось, что время остановилось, хотя, может, это Макс на самом деле притормозил у двери, будто обведённой оранжевым по контору. А потом Петров поднял ногу, да пнул филёнку, и это было совсем не красиво, не как в фильмах, без всяких прыжков и разворотов. Зато эффективно, потому что вышибло не дверь, рухнул весь простенок, подняв целые снопы искр и заставив Петрова отшатнуться, прикрыть лицо локтем.
Макс! Ленке показалось, что она это прошептала, но, наверное, всё-таки крикнула, потому что на неё начали оборачиваться.
А сам он даже ухом не повёл, шагнул прямо в горящий и до сих пор сыплющий искрами проём.
Тишина тянулась и тянулась, как изжёванная резинка, даже почему-то треска огня слышно не было и мир посерел, словно выцвел.
Вот тебе и Макс, сказали рядом и вроде с сочувствием. Писец котёнку, срать не будет.
Да ладно тебе, человек всё-таки, одёрнул его другой. Слушайте, в самом деле, пожарников то вызвали или нет?
А Ленке было очень, очень холодно. И даже волчий мех, щекотавший щёку, казался ледяным.
Глава 6.3
Макс как рухнул в сугроб, так, кажется, даже вставать не собирался, сидел, опершись локтями о широко расставленные колени, свесив голову, тяжело дышал загнанной лошадью. Ленка пристроилась рядом на корточках, по-прежнему обнимая куртку обеими руками, умильно разглядывая его шевелюру, занавесившую и лоб, и щёки резинка, стягивающая короткий «хвостик» то ли потерялась, то ли лопнула. Особое умиление у неё будила одна прядь обгоревшая, вдвое короче других, выгрызенным клоком болтавшаяся над левым глазом.
За Ленкиной спиной прохаживались, никуда не торопясь, пожарные, двое зачем-то разматывали рукав, хотя уже было выяснено, что ближайший люк с гидрантом наглухо перегорожен старенькой бесхозной «пятёркой», и тот, что в техкаморке тоже не доступен, потому как доподлинно не известно, у кого ключи от двери. Наконец-то рухнувший внутрь себя теремок скромно догорал на фоне празднично взрывающихся салютов: петарды с визгами уходили в начавшее по-настоящему темнеть небо, ракеты взлетали, ухали, рассыпая
фонтаны разноцветных искр, шутихи крутились по истоптанному снегу. В общем, было весело и по-новогоднему. Правда, люди уже начали расходиться, поняв, что больше ничего интересного не предвидеться и даже скорая никому не понадобится.
Слющай, хароший человэк, решился-таки нарушить затянувшееся молчание носатый владелец бывшего ёлочного базара, сидящий тут же, в сугробе и нежно прижимающий к груди подкопченную коробку сейфа. А зачеэм ты сказал: «Валим?» Каго валим, э-э?
Понадеялся на национальный менталитет, буркнул Макс, не поднимая головы. Раз валим, значит, надо брать руки в ноги, а потом уж спрашивать зачем. Сработало же.
Ещё бы не сработало, тоненько, обрадованно пискнула Ленка. Ты бы себя со стороны видел. Выскакивает такой из огня, страшный, как леший и орёт дурниной! Я сама испугалась, едва не чесанула вместе со всеми. Люди-то ка-ак бросились в стороны! Хорошо, не затоптали никого. А тут они ка-ак начали взрываться! Ужас кошмарный!