Как ты узнал, где
они поселились в Сен-Марко?
Я и не знал. Я просто толкался с утра до ночи на торговой площади возле городских ворот, уходил только, когда их закрывали на ночь, а утром приходил пораньше, чтоб никого не пропустить. Вот я и видел, как они въехали в город, и проследил до гостиницы.
Где письмо?
У Фрелона.
Нашли покойника? Марк обернулся к сыщикам.
Ну, да, лежит там, в сарае, под дерюгой, кивнул один из них.
Идём. Этого в замок и сразу на допрос. Скажите Тома, пусть не церемонится с ним!
Не обращая внимания на жалобные вопли Шеро, Марк вышел во двор и увидел покосившуюся постройку, которая когда-то была конюшней. Его догнали два сыщика с факелами. Труп Фрелона нашёлся в углу под распоротым мешком из-под угля. Обыскав его, он обнаружил в кармане кафтана скомканный листок, запачканный и потёртый на сгибах. Разгладив его, он при свете поднесённого сыщиком факела пробежал глазами ровные строчки и даже в какой-то момент удивился столь аккуратному почерку. Впрочем, у него не было желания изучать этот документ в тёмном сарае. Приказав отвезти труп в мертвецкую замка, он ненадолго зашёл в трактир, где, как ни в чём ни бывало, за столами сидели какие-то разбойники и оборванцы. Подойдя к старухе, устроившейся у очага, он задал ей несколько вопросов, незаметно для посторонних глаз передал пару серебряных монет и вышел на улицу, где его ждал оруженосец.
Продолжавшийся до самой ночи допрос Шеро ничего нового не дал. Судя по всему, тот с ходу выложил всё, что ему было известно, и добавить ему было нечего. Он понятия не имел, кто заказчик убийства и зачем кто-то хотел убить рыцарей. Он даже не знал, что они всё ещё служат Беренгару. Ему было всё равно, он получил заказ и просто хотел заработать денег, чтоб потом вернуться к жене и детишкам. Таково его ремесло убивать по заказу, и ничего предосудительного он в нём не видел.
Через несколько часов допроса Марк чувствовал себя таким же измотанным, как и провисевший несколько часов на дыбе бретёр. Просмотрев составленный клерком протокол допроса, он велел отвести Шеро в камеру, вызвать к нему лекаря и накормить.
Он должен дожить до встречи с маршалом, и пусть тот решает его судьбу, пояснил он старшему тюремщику своё решение.
С ним будут обращаться именно так, как следует обращаться с преступником, который должен дожить до суда и казни, ваша светлость, кивнул тот, провожая мрачным взглядом узника, которого тащили под руки его подчинённые.
Оставаться в замке у Марка причин не было. Он устал, ему хотелось покоя и тишины. На улице уже наступила ночь, и небеса в предчувствии светлого утра налились ясным сапфировым сиянием. Ему не хотелось ехать домой и видеть Мадлен, но всё же он разыскал в помещениях для слуг Шарля и Эдама, спавших на нарах под одним плащом, и, разбудив их, велел выводить коней.
Улицы были пустынны и темны, и ветер всё также раскачивал фонари и рвал пламя факелов. Мерный топот копыт успокаивал, и от этого тянуло в сон. Когда он вошёл в дом, по лестнице, как всегда, навстречу ему спустилась Мадлен в ночной сорочке и шали, наброшенной на плечи. Она зевнула, прикрыв ладошкой рот, но в этот раз её жест вовсе не вызвал у него приступ нежности. Он аккуратно, но решительно снял со своих плеч её руки, когда она попыталась привычно обнять его.
Иди спать, проговорил он, проходя мимо к лестнице. У меня ещё есть работа.
На её лице снова появилось беспокойство.
Что-то случилось? У тебя неприятности? спросила она.
Вовсе нет, раздражённо произнёс он, поднимаясь на второй этаж.
Я разбужу кухарку, чтоб она разогрела для тебя ужин, проговорила Мадлен.
Не нужно, пусть мне в кабинет принесут холодное мясо и бутылку вина. Иди, ложись спать, не жди меня! Ах, да! он остановился на ступенях и обернулся. Сегодня я виделся с Фернаном де Грамоном. Он сказал, что в Палату гербов нужно представить твою именную грамоту для включения в мою родословную.
Грамоту? растерянно переспросила она.
Да, грамоту, которая подтверждает, что ты дочь барона де Вильфора. Где она?
Я не знаю, она смутилась, и ему даже показалось, что её голос прозвучал испуганно.
Ты хочешь сказать, что у тебя нет грамоты, подтверждающей твой статус? уточнил он.
Она есть, но Наверно, она где-то в бумагах моего покойного мужа, осталась в старом доме. Я поищу.
Поищи, кивнул он. И не затягивай. Ведение королевского реестра это очень важное дело. Фернан только выглядит милым недотёпой, он строг во всём, что касается его службы, и не терпит проволочек. Я не хочу, что б меня обвинили в неисполнении законного требования королевского чиновника. Это может дойти
до короля, и он будет недоволен.
Я завтра же пойду и найду эту грамоту, пообещала она.
Внизу возле лестницы, где она стояла, было довольно темно, и всё же ему показалось, что она побледнела. Не сказав больше ни слова, он поднялся наверх.
Он вошёл в кабинет и, скинув с плеч плащ, бросил его на кресло, стоявшее у окна. Тут же появился Монсо и, поклонившись, зажёг свечи на столе. Марк нехотя сел в кресло. Его отчаянно клонило в сон, но идти в спальню и ложиться на кровать рядом с Мадлен он не хотел. Потом появился тот самый молодой лакей, имени которого он так и не вспомнил. Он принёс поднос с блюдом, на котором лежали куски холодного мяса, свежеиспеченный хлеб и ароматные ломти сыра, а рядом небольшой кувшин с изогнутым носиком и парный ему кубок. Выставив всё это на стол, он налил вино в кубок и, повинуясь небрежному жесту хозяина, удалился.