Но возможностей таких ему постарались не предоставить. Герцог входил в попечительский совет, и магистрам вовсе не улыбалось разочаровывать его в нравственности опекаемых адептов.
С герцогом Ривендейлом я пересеклась всего только один раз.
Я в очередной раз вывалилась из комнаты, открыв дверь со всей возможной для элементали скоростью. Привычные адепты и даже магистры обходили эту дверь стороной, и оттого я не сразу поняла, что ухитрилась-таки кого-то
ею задеть. Присмотревшись же, я не поверила глазам. Это был сам герцог Ривендейл.
Бесконечные наставления директора мигом вылетели у меня из головы. Я стояла, ничего не говоря и больше всего боясь, что случайно назову герцога Рычардом. Хотя я не выпью столько, чтобы вздумать назвать незнакомого вампира просто по имени, исключая фамилию и титул.
Генри здорово походил на своего отца. Знаменитую линию профиля, которую, вздыхая, частенько рисовала на черновиках Полин, младший герцог унаследовал именно от него. Ривендейл-старший был так же высок и легок в кости и двигался так же быстро я, помнится, еще удивилась, почему он не успел отшатнуться от моей двери. Лицо у него было достаточно жесткое, взгляд очень острый, вообще я бы не хотела иметь такого во врагах. На поясе у него висела шпага, изрядно походившая на ту, с которой не расставался Генри. Эта, правда, была гораздо древнее. На рукояти я не заметила никаких драгоценностей, да и ножны были потертые, но лучшее украшение истинного клинка это прежде всего он сам.
Герцог молчал, внимательно меня рассматривая. На аристократически-бесстрастном лице не отражалось никаких эмоций. Я прикидывала, успел ли рассказать Генри отцу про проспоренное золото. Хорошо бы, не успел: кто знает, как его отец отнесется к поражению наследника.
Наверное, все-таки не успел. Лицо у герцога было непроницаемым (под отца, видно, Генри и работал, пытаясь изобразить на физиономии должный градус непоколебимости), но по эмпатии у меня было твердое «отлично». По-моему, я отчего-то ему понравилась.
Никакого скандала не возникло. Ривендейл коротко поклонился, как это положено делать перед дамой; я неловко кивнула в ответ, и вампир удалился прочь по коридору. Традиционный черный плащ развевался за его спиной.
Назавтра он вернулся в Ривендейл; а вечером Эгмонт снял с близнецов заклятие.
Вот так все и закончилось. А может быть, вот так все и началось?
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ,
Близилась зимняя сессия первая для нашего курса.
Вообще-то я считала, что сдавать нам придется все, чего мы только ни учили и фэйриведение, и телепатию, и даже не приведи боги! историю магии. Последнюю я тихо ненавидела, давно уже оставив бесплодные попытки запомнить все эти мрысовы даты. Нет, сама история как предмет была очень даже интересна в учебнике, если пропускать главки «Заучи и не забудь!». Однако наш магистр, уважаемый (жаль только, не мной) волхв Легкомысл обладал одним недюжинным талантом. Недрогнувшей рукой он отсекал от истории все, что могло бы представлять для адептов хоть какой-то интерес, оставив от всего предмета одни только даты. «Конкретика, вещал он, уже одним этим словом погружая в сон всю аудиторию за раз, есть основа магической науки! Отвечайте конкретнее, студентка э-э как вас там? Ясица? Так вот, конкретно: в котором году случился Первый съезд лыкоморских студентов-магиков?»
«В високосном!» как-то сдуру ляпнула я. Еще бы, и ребенку известно: нельзя начинать дела в високосный год, до конца все равно довести не получится. Учитывая же, что Первый съезд по совместительству был последним
В тот раз, помнится, Легкомысл возрадовался и поставил мне пятерку: послав к мрысам порядочность и честность, я назвала точный год, подсмотрев в учебник.
К моей огромной радости, историю нам сдавать не пришлось. Ограничились зачетом: не успев отойти от ужаса перед гипотетическим экзаменом, зачет я сдала, сама того не заметив. Даже не воспользовалась заранее подготовленной шпаргалкой. Правда, половину дат все одно пришлось скатать у Куругорма. Эльф был счастливым обладателем практически абсолютной памяти на числа; об этом знала вся группа, так что за право сесть рядом с ним мне пришлось выдержать маленький, но решительный бой.
Весь день я ходила с широченной улыбкой на лице: мрыс с ним, с зачетом, а вот сдавай мы экзамен Сны и те снились мне хорошие; если верить Полин, я всю ночь громко угрожала какому-то волхву немедленным практикумом по боевой магии. С алхимички сталось бы и приврать, но элементаль наутро была непривычно тихая и зашуганная.
Но это так, к слову.
Сдавать нам нужно было только четыре предмета: алхимию, некромантию, бестиологию и боевую магию. Выслушав список, я облегченно вздохнула: хвала
богам, ни история, ни общая магия мне не грозила. Про историю все сказано выше; что же до общей магии этот предмет, бесспорно, давался мне легко, да и вообще как можно быть магом, не зная общих основ? Но я ничуть не сомневалась, что дотошный Фенгиаруленгеддир вставит в билеты парочку теоретических вопросов а запомнить абсолютно все общемагические формулы может только гном. В четвертом, если не в пятом, поколении.