Эгмонт почувствовал, что начинает злиться.
Я магистр Эгмонт Рихтер! тихо и очень четко выговорил он. И если ты не откроешь прямо сейчас, открывать будет уже некому!
Элементаль пискнула.
Не виноватая я! шепотом зачастила она. Приказали!.. Хозяйка!.. Не бей меня, Иван Царе э-э Эгмонт Рихтер, я тебе еще пригожусь!
Дверь моментально распахнулась на всю ширину. Рихтер зашел внутрь, по давней привычке закрыв ее за собой. Глазам его предстала небывалая картина.
Посреди комнаты на двух матрасах, положенных друг возле друга, спал искомый мгымбр. Был он зелен то ли от природы, то ли от выпивки, в мелкие желто-красно-оранжевые пятна. На морде пятна принимали странную форму Рихтер готов был поручиться, что ящера расцеловывал весь алхимический факультет. Помимо окраски имелись и другие странности Эгмонт еще помнил бестиологию и подозревал, что у мгымбров не должно иметься крылышек, тем более голубых в розовый горошек. Мгымбр нервно подергивал ими во сне, точно отгоняя докучливых мух.
«Психоделика какая-то», невольно подумал Эгмонт.
Рядом с ящером, можно сказать в обнимку с ним, спал светловолосый вампир тот
с неизбежным, я отбросила плащ и села в кресле, откинувшись на нагретую за ночь спинку.
Полин, сидевшая в другом кресле, остервенело терла глаза. Лицо у девицы было донельзя помятым; пудра, тени, румяна, тушь и прочие достижения косметического прогресса, смешавшись, размазались по ее щекам, а в спутанных волосах поблескивали нити серпантина, давеча наколдованного старшекурсниками. Сама девица имела равномерно-зеленый цвет; общий же вид у Полин был такой, будто она в любой момент готова прильнуть к любому подвернувшемуся ведру.
«Хоть кто-то соблюдает традиции», удовлетворенно подумала я.
Я-альга Алхимичка потерла лицо руками, окончательно размазывая по нему остатки макияжа. Глаза у нее были уставшие, но на донышке их теплилось удовлетворение было там даже немножко счастья.
Доброе утро, жизнерадостно согласилась я. О, и Крендель здесь
Ага согласилась Полин. С некоторой заторможенностью она осмотрела сдвинутые кровати, на которых в обнимку спали Крендель и вампир. Хельги был практически с головой закутан в одеяло (присмотревшись, я определила в нем свое и моментально преисполнилась негодования), наружу торчали только нос с одной стороны и сапоги с другой. Поверх одеяла его обхватывала заботливая лапа мгымбра.
Я вдумчиво зевнула и со вкусом потянулась по-кошачьи. Спинка кресла угрожающе заскрипела, и я мигом взлетела на ноги из мебели в комнате оставались целыми только эти кресла, так что их стоило поберечь.
Ой, Яльга, а это там кто? Полин ткнула пальчиком в сторону двери. На всякий случай алхимичка даже залезла в свое кресло с ногами; оценив уровень безопасности, достигнутый этим действием, я посмотрела в указанном направлении.
Поперек нашей двери, как будто заклинивая ее, стояла кушетка, рядом с которой валялись чьи-то сапоги. Кушетка была незнакомая, более того, я готова была поклясться, что, когда я засыпала, ее тут еще не имелось. Впрочем, учитывая наличие Хельги и мгымбра, не стоило удивляться, что еще одному адепту недостало сил добраться до своей комнаты.
А чего это он тут делает, а? подала голос Полин из своего кресла. Здесь вообще-то женский этаж!
То же, что и Хельги, огрызнулась я. Ну устал человек, с кем не бывает?
Я стесняюсь, категорично заявила алхимичка. Яльга, пусть он уйдет.
Тебе надо ты и выгоняй, резонно возразила я. Меньше всего мне сейчас хотелось разбираться с относительно трезвым адептом, убеждая его, что это наша комната. Вдобавок еще и со старшекурсником телепортировать большие по объему предметы учат как минимум на четвертом году обучения.
Полин скорчила умоляющую гримаску:
Ну Я-а-аля
По опыту я знала, что ныть она может долго. Нервы у меня были крепкие, но все-таки не железные, так что эта медленная пытка практически всегда достигала своей цели. Ладно, мрыс с ним. В конце концов, старшекурсника, в отличие от соседки, всегда можно шандарахнуть хорошим заклятием, тем самым обеспечив себе нужную психологическую разрядку.
Я подошла к кушетке. Адепт, видимо, хорошо знал жизнь он спал, предусмотрительно отвернувшись к стене и тщательно закутавшись в плащ. Плащ был черный, практически форменный в таких ходило пол-Академии, включая даже некоторых учителей.
Вставай пришел, подсказала из-за спины Полин.
Кто рано встает, тому Великий Магистр дает, поддакнула я.
Адепт никак не среагировал на сию народную мудрость, так что я, не особенно церемонясь, потрясла его за плечо. Это подействовало гораздо лучше: адепт недовольно дернул плечом и перевернулся на спину, высвобождаясь из-под плаща.
Я почувствовала, что моя челюсть медленно отваливается.
Это был Эгмонт собственной персоной; взгляд его, пока еще не совсем осмысленный, метнулся по комнате, потом остановился на мне. Зрелище, похоже, оказалось ему знакомым, более того долгожданным: взгляд, по крайней мере, мигом прояснился. Магистр приподнялся на локте и воззрился на меня с нехорошей хищной задумчивостью на лице.
Ай-яй-яй, машинально протянула я, пытаясь понять, все ли извилины у меня на месте. А что это мы делаем, магистр Рихтер, ночью на женском этаже?