Сюда, заявил он, широким жестом обводя долину, я их всяко не допущу, ибо это место отведено мне, и только мне. Однако если французы действительно шныряют среди утесов, тогда... Он помолчал, поглаживая седую бороду. Что ж, тогда можно догадаться, что именно они рассчитывают там отыскать.
Когда в тот же день в наш лагерь прибыл Ньюберри, меня это ничуть не удивило, ибо я был уверен, что он тоже прослышал про французов, и выражение его лица только подтверждало правильность этой догадки. Да Ньюберри, собственно, и не скрывал причину своего появления: он сам сказал, что собирается нанести французам визит, и даже предложил нам к нему присоединиться. Выбрав подходящий момент, мы направились в пустыню втроем. Ньюберри выглядел рассеянным и мыслями витал где-то далеко. И вдруг он буквально застыл на месте и побледнел.
Смотрите! воскликнул он, вытянув руку, и мы, проследив за его жестом, увидели на песке отпечатки сапог зрелище для пустыни весьма редкое. Мы двинулись по следу, протянувшемуся на несколько миль, и он в конце концов привел нас к мрачному, окаймленному зазубренными скалами ущелью, на дне которого чуть впереди были видны две человеческие фигуры. Когда мы осторожно приблизились к ним, загадка разъяснилась. То были Блэкден и Фрэйзер. Они вели в поводу двух мулов с притороченными к седлам лопатами.
Чем это вы тут занимаетесь, молодые люди? осведомился Ньюберри, с трудом сдерживая гнев, а когда Блэкден забубнил в ответ что-то невнятное, схватил его за грудки. Я спрашиваю, чем вы тут занимаетесь?
Неожиданно Блэкден рассмеялся.
Да ничем особенным, сказал он, просто ищем гробницу Эхнатона.
У Ньюберри аж перехватило дыхание.
Вы разве не знаете, что я сам искал эту гробницу? яростно прошипел он.
Знаем, невозмутимо ответствовал Блэкден, но один человек может заметить то, что проглядел другой. Вот, например... Он достал из кармана связку бумаг. Мы еще раз и более тщательно
осмотрели карьер в пустыне. И обнаружили нечто прошедшее милю вашего внимания: загадочные граффити, относящиеся к Среднему Царству. Он вручил Ньюберри бумаги. Я счел себя вправе опубликовать находку.
Но... Но ведь карьер был обнаружен мною! взъярился Ньюберри.
Карьер да, но не граффити, возразил Блэкден. А некоторые из них представляют несомненный интерес.
Конечно, добавил с улыбкой Фрэйзер, вы были настолько... как бы поточнее выразиться... увлечены собственными поисками гробницы, что на такие мелочи, как письмена, не обращали внимания. Отныне вам не стоит беспокоиться: местоположение гробницы известно. Она найдена.
Что-о-о?! Ньюберри утер лоб. Где она? Где?
Вон там, Фрэйзер указал рукой, в самом конце сухого русла, которое наполняется водой лишь в сезон дождей.
Дрожа от бешенства, Ньюберри несколько секунд смотрел на него неверящим взглядом, потом лицо археолога исказила судорожная гримаса, он повернулся и побежал прочь.
Без толку! крикнул ему вослед Блэкден, мы только что оттуда. К гробнице они никого не подпускают.
Но если Ньюберри и услышал его, то не подал виду: он продолжал мчаться вперед. Мы с Петри, однако, за ним не последовали.
Позднее я узнал, что Ньюберри забросил свою работу, уехал в Англию и поклялся никогда более не ступать на землю Египта. Несколькими месяцами ранее мне было бы трудно поверить, что поиски гробницы могут породить столь жаркое соперничество и превратиться в навязчивую идею, способную довести человека до отчаяния, лишить его контроля над собой и побудить к совершению самых неожиданных поступков. С течением времени, однако, я стал относиться к его чувствам с пониманием, а точнее говоря, с некоторых пор в определенной мере даже разделять их, хотя, как сказал мне как-то вечером Петри, от всей этой истории остался неприятный осадок.
Пусть случившееся послужит вам уроком, посоветовал он мне. Не следует направлять все свои силы и помыслы на достижение одной-единственной цели, ибо в этом случае вы рискуете пройти мимо множества других важных и интересных вещей.
Я кивнул, признавая правоту его слов. Но уже через минуту, сунув руку в карман и нащупав там бумажку с надписью, скопированной мною в карьере, я извлек для себя еще один урок: напав на какой-либо след, держи свои соображения при себе и не спеши сообщать всем и каждому о своей находке. В Египте скрытность отнюдь не является недостатком.
А как насчет мумии? спросил я француза, знакомившего Петри с результатами раскопок. Удалось ли вам отыскать какие-нибудь следы самого Эхнатона?
Криво ухмыльнувшись в ответ, француз жестом пригласил нас следовать за ним. Пройдя по минному темному коридору и спустившись по каменным ступеням, мы оказались в круглом, обрамленном колоннами помещении. Француз поднял факел, и моему взору предстала погребальная камера.
Увы, повсюду были видны следы разрушения и насилия. Рисунки и рельефы на стенах уничтожали намеренно: головы, лица, имена в текстах исчезли их старательно стерли. Пол усеивали каменные обломки, как оказалось остатки разбитого саркофага. Я поднял и поднес к свету один из них. Поразительно! У меня в руках был осколок гранита!