Все слушают министра внимательно, как прилежные школяры учителя. А вы, генерал, нет. Почему?
Фульви вздрогнул. Положив руки на спинку кресла, он подался чуть вперед, словно стараясь спрятать глаза от Алесси, и ответил не сразу.
У меня всегда была отвратительная память. Если мне что-то неясно, запомнить этого я не смогу.
Алесси сначала решил, что ослышался.
Вы имеете в виду слова министра? Это они вам неясны?
Генерал выпрямился и застыл. Выступление закончилось, зал бурно зааплодировал. Генерал тоже хлопал. Остальное он договаривал, уже глядя Алесси прямо в глаза:
Я вообще никогда не заучивал уроки наизусть. И добавил, словно опасаясь, что его могут неверно понять: А подобные лекции не стоят того, чтобы их заучивали.
Алесси хотел удостовериться, что понял его правильно: Слишком много попугаев развелось, не так ли? Генерал улыбнулся, напряженность спала.
Я хотел бы получить информацию, слышится в трубке голос генерала. Если, конечно, вы можете мне ее дать. Простите за беспокойство, но мне повезло, что я напал именно на вас сегодня и в такое время Я хотел вас спросить, что вам известно о смерти полковника Гуараши?
О смерти полковника Гуараши?
Да, Валерио Гуараши, начальника отряда уголовной полиции катанийского легиона карабинеров. Сегодня я узнал, что он умер от выстрела в сердце. И после паузы: Ведь именно вы занимаетесь вопросами, связанными с министерством обороны, не так ли?
Да, но я пришел в редакцию только что и еще не успел просмотреть сообщения телеграфных агентств. Вы говорите, что это случилось в Катании? Минуточку, прикрыв рукой микрофон, Алесси орет что есть мочи: Тигр, все телеграммы сюда! Пожалуйста!
Тигр старший рассыльный притаскивает ворох телетайпных лент, и Паоло Алесси торопливо начинает их просматривать.
Когда это произошло? спрашивает он и жестом показывает, что ему нужна ручка.
Мне сообщили сегодня утром, а произойти это могло вчера или позавчера.
В телеграммах ничего нет. Катанийский корреспондент об этом не сообщает. Странно А вы уверены?
Час тому назад я разговаривал с Катанией.
Простите, генерал. Он уже позабыл и о духоте, и о скуке воскресного августовского дня: когда у покойника погоны со звездами, генералы не звонят журналистам. У вас такое высокое звание, а я простой журналист, и мы с вами едва знакомы. К тому же я здесь сегодня совершенно случайно Что все это значит?
Несколько мгновений трубка молчит, потом снова слышится сбивчивая речь Фульви. Алесси изо всех сил прижимает трубку к уху, словно боится упустить хоть слово.
Из Катании мне передали, что он застрелился из-за карточных долгов. И еще там замешаны женщины
А вам эта версия кажется неубедительной?
Генерал говорит быстро, явно стараясь перейти от вещей, давно и хорошо известных, к главному:
Два года тому назад вы занимались историей с «гепардами». Мне известно, что на вас оказывали давление, но вы
не поддались, и потому я считаю вас человеком, заслуживающим доверия.
История с «гепардами». Дело о трехстах миллиардах. Поговаривали, что одних взяток было роздано двенадцать миллиардов, и не кому-нибудь, а министрам и генералам, двое из которых вышли из игры, покончив с собой. В этой истории были замешаны американские и западногерманские секретные службы, между которыми происходили постоянные стычки. Но наружу тогда ничего так и не вышло.
Алесси выступил с серией статей после того как генеральный штаб потребовал дополнительных закупок на двести миллиардов лир, которые следовало изыскать, не обременяя военного бюджета. Но Италия уже вступила в период жесткой экономии и завинчивания гаек по части налогообложения, и новые танки ей были не по карману.
Алесси не рассчитывал, что его статьи смогут помешать заключить сделку или сорвать ее. В подобных случаях такой малостью не обойдешься.
Я хотел бы понять вас лучше, генерал. Те мои статьи Вы хотите сказать, что считаете меня человеком, докапывающимся до истины не только в историях с самоходками, но и в историях с мертвыми генералами? Или что смерть полковника Гуараши и скандал с «гепардами» как-то связаны между собой?
Я спросил вас только, известно ли вам что-нибудь о смерти полковника Гуараши, дорогой мой Алесси. Этот человек несколько лет тому назад работал со мной.
А я вам ответил: нет, не известно. Точно так же, как мне не было ничего известно о «гепардах». Что нужно выяснить теперь?
В тоне журналиста звучит вызов, но ответ генерала сух и в то же время уклончив:
Журналист не я, а вы Я отрываю вас от работы. Простите, не буду больше мешать
Алесси пытается еще раз забросить удочку:
Надеюсь, мы с вами скоро увидимся, генерал
В ближайшие дни я буду просматривать вашу газету.
Разговор окончен. Алесси, немного подумав, набирает девятку.
После нескольких гудков коммутатор наконец отвечает. Соедини-ка меня с нашим корреспондентом в Катании.
Генерал Армандо Фульви, услышав щелчок в трубке, еще какое-то время не опускает ее, чтобы убедиться, не раздастся ли в ней какой-нибудь посторонний звук. Конечно, это был рискованный шаг. Но вдруг сработает? В том, что журналист теперь пойдет по следу, генерал уверен. А другие? Как прореагируют они? Наклонившись, генерал массирует ляжки, икры йог. От нервного напряжения свело мышцы. Руки тоже ноют. Генерал поднимается из-за стола. В ожидании звонка от Страмбелли он не находит себе места. Страмбелли однокашник, они вместе учились в академии, и судьба развела их только в конце войны: сначала Страмбелли был заброшен на Балканы, потом его депортировали немцы Фульви встряхивается, отгоняя неприятные воспоминания. Снова встретились они в сорок седьмом, в Модене, где оба проходили специальную подготовку. С тех пор судьба вела их, можно сказать, параллельным курсом.