Все равно молодец. Ладно. Иди на отдых! Начальник группы положил трубку и сел писать отчет.
Капитан Дробышев, главный отдела «негласников», поднял невыразительные глаза от рапорта:
Упустил, Иваныч! У нас уже второй уход за два дня! Теряем форму, что ли, а ведь у тебя лучшая бригада! И так непрофессионально потерять!
Шалишь! Бригадир группы спокойно встал и пошел к выходу, обернулся от дверей: Это он профессионально, выдрюченно потерялся! Да были бы они люди как люди и шли бы себе спокойно в адрес, так нет же, прыгают через трехметровые заборы, как обезьяны. Я такого акробата, такого циркача первый раз «вел».
Бывает! сочувственно сказал Дробышев, отложил рапорт и с сарказмом спросил: Может, нам кого подобрать из краевого цирка к тебе в бригаду? Однако, увидев, как побелело лицо и сжались губы бригадира, поспешно и дружелюбно добавил: Ладно, ты, Иваныч, не обижайся. Это я так, в виде сочувствия. Сейчас доложусь наверх. Ты посиди пока, может, там захотят опросить лично! Он показал рукой на потолок.
Бригадир вернулся к своему столу, просидев так с полчаса, увидел, как начальник ответил на звонок телефона, а потом махнул ему рукой:
Генерал меня вызывает к себе. У него, кстати, сидит «инициатор»! Начальник сощурил глаза и хитровато добавил: Там еще полковник из Москвы! Только сегодня приехал к нам. Пойду им докладывать. Ладно, все, давай, иди! Свободен!
Часть первая Февраль апрель август 1977 года
Глава 1. Москва. Кремль. Кабинет Л. И. Брежнева / ЦК КПСС. Сектор оборонной промышленности / КГБ СССР / Резидентура СССР во Франции / Резидентура СССР в Португалии / ФРГ. «Шлюзовик» Мюллер / Постановка задачи
Февраль 1977 года. СССР. Москва.Обрушительное политическое событие вчерашнего дня, не выходившее у него из головы, невольно заставляло торопиться, еще и еще, хоть как-то, сократить время на точно рассчитанном пути, в «зеленой волне» , с перекрытыми Сколковским шоссе, Можайским шоссе и Кутузовским проспектом. Ему безотчетно казалось, что он опаздывает. Настойчивая, подсознательная мысль подгоняла его поскорее домчаться до города, чтобы принятое им для себя решение уже было «в работе».
Поднажми! бросил он густым низким басом, не обращаясь ни к кому конкретно.
Не положено, Леонид Ильич! Не можем превышать установленную крейсерскую скорость! Уйдем из «волны»! ответил, поджавшись, начальник личной охраны. Он еще утром, с первого взгляда на генсека, отчетливо увидел, в каком тяжком напряжении тот находится.
Брежнев недовольно глянул на него, ничего не сказал, вновь откинулся на мягкое кожаное сиденье и отвернулся к окну, запорошенному вихрями поднятого сухого, промороженного снега от мчащегося лимузина, за которым проносились, мелькали деревья, посты ГАИ и машины «девятки» на контроле по обеим сторонам трассы.
Генеральный секретарь ЦК КПСС жил тяжелой жизнью первого лица супердержавы, связанный миллионами невидимых нитей с миром, посекундно сверяясь с международными и внутренними событиями, в колоссальном напряжении от ответственности за людей и страну, в своем невыносимом по сложности задач и решений деле.
Вчера, в самом начале рабочего дня, его помощник ловко проскользнул в кабинет и быстрым шагом приблизился к столу.
Леонид Ильич, на
сегодня, 14 февраля, график работы до шестнадцати часов, как велели врачи!
Там кто? кивнул Генеральный секретарь ЦК КПСС на дверь.
Сидит Черненко с делами секретариата и подошел советник-международник с ночным письмом американского президента. Какие будут распоряжения?
Давай-ка советника с письмом! Остальное подождет! ответил Брежнев и почувствовал, как после тягостных дней ожидания послания из-за океана неожиданно возникла тревога, даже какой-то необъяснимый страх.
А в приемной, не находя себе места, метался советник по международным делам. Сразу же, прочитав «на языке» письмо, он схватился за голову, не представляя себе, как он доложит и как будет комментировать. Когда ему принесли тщательный, лингвистически подведенный к нормам русского языка перевод письма новоизбранного президента США Джимми Картера , он сразу же «завернул» его со словами: