Все великолепно.
Вовсе нет. Я знаю тебя достаточно хорошо, Тони. Ты вернулся другим.
Мы все меняемся каждый день. И ты, Мария. Ты и Анджело.
Она вытаращила глаза:
Что ты имеешь в виду?
Сама знаешь, о чем я. Мне известно, что ты встречалась с ним. Разве не так?
Продолжая глядеть на него с недоумением, она, запинаясь, спросила:
Кто тебе ляпнул такое?
Да какая разница? Знаю, и все.
Несколько секунд, потупившись, Мария раздумывала, потом заговорила:
Я не стала бы лгать тебе, Тони. Да, я виделась с ним несколько раз я беспокоилась о тебе, хотела узнать, миновала ли беда и как ты поживаешь. Ты-то не удосужился связаться со мной.
Не пудри мне мозги. Тони оскалился, едва сдерживая желание запустить в нее тарелкой. Надо же было связаться с самым гнусным из гнуснейших типов!
Мария вспыхнула, повысила голос:
Я же сказала тебе, почему встречалась с ним. Он твой босс, так? Даже не знаю, чего я так ношусь с тобой. Да и чем плох Анджело?
Да я терпеть его не могу вот чем он плох! взорвался Тони. Так что держись подальше от этого подонка!
Я буду вести себя так, как посчитаю нужным! Мария внезапно вскочила на ноги и, уперев руки в бока, гневно уставилась на Тони сверху вниз. Ты болтался черт знает где, лапал всех свеженьких девочек, которые только попадались тебе на пути. Ты думал, я буду сидеть паинькой в этой затхлой конуре и раз за разом переписывать твое имя для памяти на листочке или что? Ты ни разу не написал мне, даже не позвонил. Представляю себе, как ты был занят, как веселился
Заткнись! рявкнул Тони. Не ори на меня, дешевая сучка. И держись подальше от паршивого недоноска. Желаешь путаться с ним, собирай свои манатки и катись к чертовой матери, понятно? Убирайся!
Мария разъярилась не на шутку, лицо раскраснелось от гнева. Потом как-то сразу успокоилась. Она села, потянулась к нему и тихонько коснулась его руки:
Тони, чего ради мы ссоримся? Почему ругаемся? Я же люблю тебя, и ты прекрасно это знаешь. Милый, до тебя я переспала с сотней мужиков, и тебя это нисколько не колыхало. Чего ты сейчас себя распаляешь? Тони, пожалуйста, давай не будем мучить друг друга!
А, иди ты к черту.
Мария прикусила губу и прищурилась, потом медленно проговорила:
Что-то случилось, пока ты был в отъезде? Ты встретил девушку, на которую запал больше, чем на меня?
С чего ты взяла?
Так все дело в этом, Тони?
Я встречался со множеством людей. Отстань от меня!
Не отстану. Можешь делать все, что хочешь, но лишь оставаясь моим. Иначе я и вправду соберу вещички. Ты ведь этого добиваешься?
Послушай. Тони внушительно наклонился к ней, угрожающе проговорил: Я велел тебе заткнуться, да? Болтаешь как сорока, идиотка. Отвяжись, или я начищу тебе харю.
Мария яростно он даже не ожидал взорвалась:
Я как-то уже говорила тебе, Тони, чтобы ты не смел ко мне прикасаться. Если же твое отношение ко мне ограничивается желанием побить меня, я ни минуты не останусь.
Тони со вздохом поднялся из-за стола:
Помолчи, а? Хватит уже орать на меня! Уматывай, стерва!
Она уже вознамерилась ответить в том же духе на выпад следует выпад, но сдержалась и примирительно сказала:
Хорошо, Тони, помолчу. Не я же затеяла эту ссору.
Тони выскочил из дому, будто ему дали пинка, влетел в первый же бар, заказал выпивку и задумался. Надо же! Всего одна ночь с Марией, и он уже на дух ее не переносит. А если подумать, ближе ее у него никого нет и они столько были вместе. Что с ним происходит? Почему жизнь пошла наперекосяк, не может и дальше складываться так, как до сих пор? Мысли Тони были о Бетти, о всяких мелочах, связанных с нею, о том, как она улыбается, как склоняет голову на плечо и строго поджимает губы, когда задумывается над чем-либо серьезном. Он заказал еще стаканчик.
Последующие дни Тони как бы плыл по течению; его раздражали любые пустяки, все и вся вызывало у него гнев. Его мало занимал бизнес, он ругал себя и все равно постоянно возвращался мыслями к Бетти. Его угнетали воспоминания о ней, но он был бессилен от них отделаться. До чего дошло: что бы он ни делал, а все как бы примерял, что сказала бы и подумала об этом Бетти. Никогда прежде он не руководствовался какой-либо нормой, каким-либо моральным принципом, кроме собственного желания; сейчас же ему стали чрезвычайно важны слова и высказывания Бетти, ее взгляд и мнения. Даже о вещах, которые шокировали или озадачивали ее, он думал с умилением. Как если бы Бетти сама стала неким мерилом, с которым Тони теперь сверял каждый свой поступок.
Он ждал от себя подобное признание, но вынужден был согласиться, что да, влюблен, как мальчишка. Он пробыл в Сан-Франциско несколько дней, автоматически исполняя свои повседневные обязанности, впадая при этом то в глубокую меланхолию, то в буйную ярость, непрестанно видя перед собой образ Бетти, преследовавший его как болезненное наваждение.
Тони представлял себя только рядом с ней, хотел и жаждал близости с ней. Понимал, что ему просто необходимо увидеть ее как можно скорее, хотя бы еще разок, хотя бы одним глазком, рассказать ей о своих терзаниях, похожих на горячечный бред.