Разумеется, Дмитрий.
После разговора с газетчиком Грай придвинул к себе микроскоп и снова стал внимательно изучать пулю, недавно убившую одного из его клиентов. Я же время от времени поглядывал на его руку, висящую на перевязи, и незаметно покачивал головой: сантиметров десять левее, и и сейчас он был бы уже на небе, давал отчет Господу Богу и Артуру Конан Дойлу.
Оторвавшись от микроскопа, Грай предупредил:
Завтра, Виктор, начнется первое ваше дело в моем агентстве. Предупреждаю: это испытание. Выдержите его мы и дальше станем вместе работать. Если нет, то не обижайтесь
* * *
В субботу с утра мело. На моем подоконнике даже вырос маленький декабрьский сугробик. Я встал еще затемно, в семь часов, и вышел на кухню.
Боишься первого клиента проспать? рассмеялся Бондарь, задрав шкиперскую бородку.
Помочь не нужно? смутился я.
На камбузе флотский порядок. Ты вон дорожку от снега расчисти перед домом. Большая лопата в подвале.
Около входной двери в нашем доме судовой колокол со старого траулера. Когда с улицы дергают за ручку бронзовый язычок бьется в колокол. Сначала я вздрагивал: казалось пожар! Но привык довольно быстро и стал находить в звоне колокола удовольствие звонил он мягко, заливчато, звук имел, что называется, малиновый.
В девять двадцать раздался звон колокола, и я подумал вот пришли люди, у которых случилась беда.
Открыл дверь и впустил посетителей сразу семь человек. Они вошли, отряхивая от снега шапки и воротники, вытирая неги о толстый мат, собственноручно сплетенный Бондарем из корабельного троса. Я принял у всех одежду, повесил на крючки и проводил в кабинет, расположенный слева от входа. В кабинете вдоль двух стен полукругом большой диван, напротив стол Грая и сейф, рядом с дверью мой стол.
Шувалов оказался высок, почти с меня, но плечи уже, изящен. Я бы назвал его лицо породистым, хотя с трудом бы объяснил, в чем эго выражалось. Может быть, все дело в тонких чертах лица, твердом взгляде темных глаз, в обаянии силы, исходящей от человека?
Шувалов внес, держа за ручку, пластмассовую, импортного производства коробку с дырочками наверху и по бокам любители кошек называют его кейсом.
У двери поставлю, не возражаете?
Пожалуйста, ответил я. Хотя изнутри не доносилось ни звука, нос подсказал, в коробке кто-то живой.
Гости расположились на диване. В центре, где валиками выделено главное место, сел Шувалов.
Вошел Ярослав Грай. Лицо бледное рука, висящая на перевязи, сегодня сильно беспокоила.
Грай сделал легкий поклон головой.
Доброе утро! Я и мой помощник Виктор Крылов к вашим услугам.
Он прошел к своему столу и сел на вертящийся, с колесиками стул. Грай неплохо смотрелся на фоне стенда из черного бархата, на котором поблескивали клепкой старинные пистолеты коллекционное оружие.
Шувалов представил пришедших с ним людей, а я записал их имена в блокнот для памяти.
Рядом с Шуваловым, председателем клуба «Котофеич», села его заместитель Ирина Харитонова, приятная молодая женщина. Ирина старалась прикрыть глаза длинной пушистой челкой, но я сразу заметил, что ее левый глаз немного косил, и казалось, что она очень уж стреляет глазами по сторонам.
Кассир клуба Копейкин человек серьезный, важный, с плотно сжатыми губами. Активист Геннадий Дмитриев носатый крепышок в башмаках на удлиненном каблуке, с неестественно замедленными движениями. Наверняка, думал я, он соображает медленно, неторопливыми движениями рук прерывая речь и выигрывая время для обдумывания ответа.
Еще один активист, Валерий Верхов, хмуро поглядывал на меня из-под лохматых подвижных бровей, словно старался напугать. Зачем это ему понадобилось? Я сразу взял Верхова на заметку не люблю, когда меня пугают. Он не так уж и крепок, наверняка грудь у него цыплячья, если снять пиджак и жилетку. Но гонору и энергии на троих.
Секретарь клуба Надежда Молчанова девушка лет двадцати трех с толстой русой косой, которую она ленивым движением головы эффектно забрасывает за плечо. Надежда села на стул, достала блокнот, но ничего не записывала.
Герман Еремин рослый, уверенный в себе молчун лет сорока задержался в прихожей, чтобы выкурить сигарету, потом сел рядом с Ириной.
Я сначала хотел пойти в уголовный розыск Автов-ского микрорайона, начал Шувалов. Но посоветовался со знакомым из милиции, понял, что в районном отделении мою просьбу сочтут несерьезной, это для них мелковато. Мне рекомендовали обратиться к вам, в частное агентство.
Что-нибудь произошло с кошками? спросил Грай. Да, именно об этом я и хочу поговорить с вами.
Но, повторяю, я ничего не смыслю в этих животных, напомнил Грай.
Чтобы было понятнее, может быть, придется начать издалека. К тому же, улыбнулся Шувалов, я долгое время старался держаться подальше от милиции и не могу преодолеть некоторую робость перед карательными органами.
Можно ли спросить, почему? поинтересовался Грай. Вы родились в России?
Ваш вопрос мне понятен. Именно об этом я и хотел рассказать. Почти все семейство Шуваловых в те времена, когда пришел к власти гегемон, отправилось из Петербурга туда Он посмотрел в окно, где на краешке горизонта был виден