После всего этого разве может быть что-нибудь хуже?
Она опускает голову.
Всякое бывает. Ты нашла мою записку из борделя?
Матье. И большая царапина на его груди, которую оставила Анжела.
Нашла. Я подумала, что, может быть, Матье работает вместе с Жан-Люком на торговцев людьми.
Она смеется, но ее глаза остаются настороженными.
Не знаю про Жан-Люка, но Матье один из них. Борделю постоянно нужны новые девушки, хотя некоторые работают там добровольно. Им кажется, что там лучше, чем на улице. Я надеялась, что ты обнаружишь этот люк перед входом в бордель, но внутрь не пойдешь. Матье в последнее время стал более агрессивным. Надеюсь, он ничего тебе не сделал?
Я отрицательно качаю головой.
Я просто рада, что с тобой все в порядке. И мне хочется как можно скорее покинуть это место.
Аналогично.
Анжела ставит ногу на первую ступеньку лестницы, и внутри меня просыпается тоненький голосок, который давно ждал этого момента.
Разве не следует пойти в полицию, прежде чем мы улетим домой? спрашиваю я. У нас есть время. Может быть, стоит рассказать о борделе и обо всем остальном. Тем более что нет никакой гарантии, что нам удастся улететь одним рейсом.
Если женщины в борделе жертвы торговцев людьми, им надо помочь. Но это мое желание основано не только на сочувствии; ведь мы все-таки убили человека. Пусть это была самооборона, но Себ мертв.
Анжела качает головой.
Полиция уже знает о борделе. Матье говорил, что она даже крышует их. Я хочу поскорее убраться отсюда. Не могу оставаться в этой стране ни одной лишней секунды. Кроме того, я убила Себа. Плюс полиция считает меня причастной к убийству Ману. Так что мне нельзя рисковать.
Она подходит ко мне, неподвижно стоящей в центре зала. Подумать только, я не хочу выходить из подземелья.
Шей, не знаю, нравилось ли тебе когда-нибудь быть двойняшкой, она отмахивается от моих возражений, но думаю, тебе нравится быть сестрой. Сделай это для меня, пожалуйста. Поверь мне как сестре. «Лучше нам улететь. Пойдем.
Она поднимает руки ладонями вверх. Даже в тусклом свете фонаря видно, что они в крови. Нам ни за что не добраться до самолета. Грязные и окровавленные двойняшки стоит нам добраться до Шарль-де-Голля, и сбежится охрана.
Беру ее ладони в свои и ежусь от их липкости.
Анжела, я счастлива, что у меня есть сестра-двойняшка. Даже если не всегда это показываю. Прости, что так получилось после смерти мамы
и папы. Но теперь все будет иначе. Возьми мой паспорт и билет на самолет. А я останусь здесь, расскажу полиции, что это была самооборона. Я так решила, Джел.
Лицо Анжелы мрачнеет.
Шейна, нет, бормочет она. Нет, ни в коем случае. Мы полетим вместе. Я не могу оставить тебя здесь.
Может быть, Нур навестит меня в тюрьме. Или Валентин принесет мне круассаны
Со мной все будет в порядке. За неделю во всем разберемся. Я вернусь домой раньше, чем ты распакуешь вещи.
Я достаю из сумки свой паспорт и протягиваю ей.
Нет. Мы полетим вместе. Она отодвигает мою руку. Я не могу взять его.
Анжела, это наш единственный шанс. Вдвоем по одному паспорту мы все равно не сможем улететь, а твой порван и, увы, недействителен. Ты уже достаточно натерпелась, а у меня еще полно сил.
Я вижу, что она колеблется.
Не знаю, что и сказать. Я всю жизнь ощущала себя Брошенной, ненужной Ревновала. Она делает паузу, чтобы заправить упавшую на лицо прядь волос за ухо. Я была не права, что держалась за эти чувства. Конечно, у меня всегда были проблемы с родителями. Но теперь Теперь я готова провести в этих подземельях сколько угодно времени, лишь бы вернуть их.
Я смотрю на сестру, не зная, что ответить.
Они они любили нас.
Но тебя больше.
Я отрицательно качаю головой.
Нет. Это не так.
Анжела пытается улыбнуться. Я делаю глубокий вдох.
Мне очень жаль. Это из-за меня они
Эй, не надо. Анжела берет меня за руку. Давай не будем говорить об этом сейчас.
Нет, я ждала целых три года, чтобы сказать это, глядя тебе в глаза.
Мой голос дрожит. Слезы застилают мне глаза, лицо Анжелы расплывается, словно в тумане.
Это я виновата, что мама и папа погибли. Если бы я не попросила их приехать тогда за мной они были бы сейчас живы. Это убивает меня, и я пойму, если ты никогда не сможешь простить меня. Но мне нужно было это сказать. Прости.
По лицу сестры текут слезы. Она замолкает, и я чувствую в груди знакомую боль, которую ношу в себе уже три года. Да, это именно то, чего я заслуживаю. Анжела смотрит на меня глазами, полными сострадания.
Шейна, ты ни в чем не виновата. Она обнимает меня. Ты не могла знать, что произойдет. Это не твоя вина.
Тишина повисает над нами, и я начинаю дрожать. Я жду, что она скажет еще что-то, но она молчит.
Ты правда так думаешь? наконец произношу я.
Анжела кивает.
Это не твоя вина, Шейна.
Рыдание вырывается из моего горла, слезы льются по щекам. Я жду, что она добавит «но» или возьмет свои слова назад. Но она этого не делает.
Анжела вытирает щеки мне и себе.
Все будет хорошо.
Она берет меня за руки, и на мгновение я забываю, где мы. Тепло наполняет мою грудь, когда я снова вижу ее такой после стольких лет раздоров и ссор любящей, доброй Анжелой, чей свет озаряет самый темный угол.