Неподдельная боль в его голосе заставляет меня снова поднять глаза. Искреннее сочувствие, которое он проявляет по отношению ко мне, натыкается на стены, которыми я отгораживаюсь от него. Мимо спешат мужчины и женщины в деловых костюмах. Понятия не имею, сколько добираться отсюда до полицейского участка в час пик. Чем скорее отделаюсь от Себа, тем скорее попаду к инспектору Валентину.
Кашлянув, я снова опускаю взгляд. На асфальте краской из баллончика нарисован фиолетовый инопланетянин.
Спасибо, конечно, что ты пришел. Но мне сейчас хочется побыть одной. Увидимся позже.
Я отворачиваюсь, чтобы уйти, но он хватает
меня за руку.
Пожалуйста, на его лице появляется страдальческое выражение. Нам просто необходимо посетить эти каменоломни. Ты поймешь, почему Анжела была так счастлива здесь. Да и я узнаю тебя получше. Мы ведь едва не стали родственниками.
Его слова застают меня врасплох, и остается лишь кивнуть. Себ радостно улыбается, отпускает мою руку, и мы идем к бульвару. Позеленевшая от времени арка нависает над лестницей в метро. Вдоль стен валяются пустые пивные банки, ветер гоняет по ступенькам фантики от конфет и прочий мусор. Катакомбы тоже надо посмотреть, ведь это тема Анжелы. С инспектором можно увидеться позже, а пока можно подумать, как разговаривать с инспектором, которого, конечно, так просто вокруг пальца не обведешь.
«Едва не стали родственниками». Неужели их отношения зашли так далеко?! Задумавшись, я останавливаюсь у входа в подземку, но Себ торопит меня:
Так ты идешь?
Внизу копошатся толпы людей, в узких коридорах не протолкнуться. В Сан-Диего нет метро, и мне непривычно видеть такую кучу народу одновременно в замкнутом подземном пространстве. Кажется, что здесь существует какая-то неизвестная науке жизнь, которая прячется в темных углах и даже не нуждается в свежем воздухе. А если случится пожар? Начнется паника?
Заметив мою нервозность, Себ подходит ближе и говорит:
Пожалуй, лучше на такси.
Он поднимается по лестнице, проходит мимо меня и ловит такси. В такси я пытаюсь вспомнить, когда начала бояться замкнутых пространств. Когда мы выезжаем на автостраду, прямо перед нами задевают друг друга две машины, и я вздрагиваю.
Ты нормально спала? участливо спрашивает Себ.
На миниатюрном телеэкране, вмонтированном в спинку пассажирского сиденья, появляется дикторша новостей. Бегущая строка в низу экрана рассказывает что-то о пробках в городе.
Успокойся, Шейна.
Так себе. Но зато кое-что нашла.
Достаю из сумочки телефон, просматриваю заметки в поисках записи из блога Анжелы. Возможно, Себ сможет пролить свет на мое открытие.
Я нашла какой-то странный номер и два слова «божественное» и «расследование» над ним. Тебе это о чем-нибудь говорит?
Себ внимательно смотрит на экран. Увеличивает и уменьшает пальцами изображение.
Одиннадцать цифр. Если не принимать во внимание точку и пробел
Он достает свой телефон, ставит его на громкую связь и набирает номер.
«Bonjour, Maison de Kebab» , из маленького динамика доносится французский рок. Водитель делает свое радио погромче.
Думаешь, ресторан имеет к этому какое-то отношение? Себ испытующе смотрит на меня.
Рекомендация турецкой закусочной, исходящая от Анжелы, столь же нелепа, как рекомендация мясной лавки от меня. Мы уже много лет не едим мяса. Я качаю головой, пытаясь вернуть вчерашнюю уверенность в важности этой записки.
Не знаю. Кажется, Анжела пыталась что-то сообщить мне. Я нашла это у нее на компьютере.
Себ иронически приподнимает бровь.
А еще говорила, что больше тебя интересуется духовной жизнью.
Кладу телефон обратно в сумку, рядом с ежедневником Анжелы. Себ заглядывает в сумку.
Ты взяла с собой паспорт? Если его украдут, тебе придется задержаться. Американскому посольству потребуется несколько дней, чтобы выдать новый.
Лучше потерять его в квартире Анжелы?
Себ ушел вчера вечером, оставив море перевернутых коробок и ящиков. А ведь я потом еще продолжала раскопки.
Ну, нет. Пусть будет при мне.
Себ пожимает плечами.
Тебе виднее.
Добро пожаловать в катакомбы.
К сараю примыкает внушительное каменное здание, которое в моей калифорнийской системе отсчета гораздо больше претендует на туристическую достопримечательность.
Да уж это все, что я смогла из себя выдавить.
Себ издает глубокомысленный вздох.
В катакомбах пять уровней, их площадь одиннадцать тысяч квадратных метров. Общая протяженность коридоров более двухсот миль. За семь веков здесь похоронили шесть миллионов парижан.
В его глазах сверкает задорная искорка.
Ну что, вперед?
Пять уровней?
Нервный смех застревает в горле. Если
я не смогла зайти в метро, то как полезу в эти туннели?!
Может, ты просто расскажешь?
Именно поэтому мы и здесь. Не знала, что они такие глубокие?!
В его спокойном тоне слышится осуждение, и он прав. Надо спускаться ведь это шанс понять мою «духовную» сестру и, возможно, отыскать еще одну подсказку. Остается чуть больше суток, чтобы разгадать загадку, и это лучшее, что я могу сейчас сделать. Попытаться понять, кем стала сестра, раз ее не оказалось в стальном ящике. Я делаю глубокий вдох.