Военный министр герцогства Варшавского князь Понятовский сидел один в главном зале корчмы у камина, вытянув ноги к огню. По его напряженному лицу перебегали тени. В руке у него была погасшая трубка с длинным тонким мундштуком из сандалового дерева. Он задумчиво покручивал ус и что-то тихонько бормотал. Рядом на столе стоял графин с вином и серебряный кубок с княжеским гербом.
Дорогой, Юзеф! воскликнул Доминик, устремляясь к другу. Как я рад тебе!
Они не виделись около года. За это время в жизни князя Понятовского случилось многое. Теперь он был уже не только военным министром, недавно одержавшим победу над австрийцами в сражении под Рашином, но и командиром польского корпуса в армии императора Наполеона, что, несомненно, ценилось им куда больше, так как позволяло надеяться на скорый реванш. Вкус победы под Зеленцами так и не смогла перебить горечь поражения восстания Костюшко. Не было дня, чтобы князь Понятовский не мечтал возродить былую славу Речи Посполитой. В этих мечтах Доминику Радзивиллу тоже была отведена своя роль, о которой тот пока и не догадывался.
Разделишь со мной трапезу? спросил Понятовский. Я уже два часа тебя караулю, проголодался. И не дожидаясь согласия, сделал знак своему адъютанту. Признаться, ты совсем не удивил меня этим своим решением, продолжал он, наливая молодому Радзивиллу вина. Представляю, что скажет твоя тетушка.
Она поймет, отвечал Доминик, промокнув платком усы. Сама-то в свое время заставила Кароля вертеться угрем. Пусть теперь не пеняет Да, кстати, я очень надеюсь на твое участие, о чем и писал к тебе давеча.
Будь уверен, я приму участие, как только вернусь в Варшаву. Можешь на меня положиться. А что с разводом?
Обещают хлопотать, но, боюсь, непросто это будет.
Да, Святой престол такие дела не любит Но ради верного слуги своего, надеюсь, смягчится и, как всегда, примет мудрое решение.
Я тоже надеюсь, поспешил согласиться Доминик, несмотря на гнездившиеся в глубине души сомнения.
Однако дорого же это тебе обойдется, заметил его собеседник.
Я готов заплатить любую цену, пусть даже понадобится достать звезду с неба.
Не думаю, что тебе понадобится лезть за звездой на небо. То, что нужно Ватикану, у тебя уже есть.
Поверишь, но я готов отдать все свое золото, только чтобы быть с ней.
Понятовский снова раскурил трубку и покачал головой.
Нет, мой мальчик, продолжал он, задумчиво глядя в огонь, речь не о золоте. Ватикан хочет заполучить двенадцать Апостолов, которых ты хранишь у себя в Несвиже, и тебе придется их отдать, чтобы Папа поставил свою печать на таком важном для тебя документе.
Нет, Юзеф, не бывать этому, пока я жив! вскричал Радзивилл. В моих венах течет кровь королей Речи Посполитой! Мои предки не раз доказывали на деле свою преданность Святому престолу, так что я вправе рассчитывать на снисхождение!
Что ж, сказал Понятовский, на все воля Божья.
Пока накрывали на стол, молодой князь и военный министр вышли на улицу. В редких разрывах облаков были видны первые звезды, отражавшиеся в заполненных водой колеях. Из конюшни доносились громкие голоса драгун, прерываемые взрывами хохота.
Есть у меня к тебе один разговор, начал Понятовский, взяв Доминика по-отечески за плечи. Очень важный разговор, от которого может зависеть многое в твоей жизни.
8
Больше двадцати лет. А если быть более достоверным, то двадцать два. Я знаю, что за это время там многое поменялось, включая культурные и другие традиции, но язык мало изменился, хотя в нем появились новые, труднопроизносимые слова, посетовал Генрих.
Какие слова, например? уточнил Вагнер.
Например, ОСОАВИАХИМ, недолго думая, произнес Генрих, когда я впервые прочел это слово в одной из издающихся в Париже русских газет, я подумал, будто оно специально предназначено для того, чтобы вселять во врага ужас.
А что означает эта странная аббревиатура, заинтересовался Вагнер, в большей степени все же решивший проверить свою интуицию.
Общество содействия обороне, авиации и химической промышленности. Как то так, ответил Генрих.
Довольно-таки неуклюжая расшифровка, расслабился Вагнер, простите меня, дружище, я всегда вижу во всех незнакомых словах магическую подоплеку. Скажите, Генрих, как у вас со временем? Хотелось бы посвятить вас в свои планы. Не возражаете, если мы продолжим беседу за рюмкой коньяка в ресторанчике неподалеку?
Я к вашим услугам, господин Вагнер, согласился Генрих, и, продолжая беседу, профессор с аспирантом направились к выходу из аудитории.
Когда Отто Вагнер и Генрих выходили из здания института, сзади раздался глухой хлопок, и последовавшие за ним истерические женские вопли.
Что там случилось? остановился Генрих, может, вернемся, взглянем?
Какая разница, буркнул в ответ Вагнер, возвращаться плохая примета. Лично мне безразлично, что там произошло
Будто кошка, играющая с мышкой, Отто Вагнер любил играть с людьми. Уже много лет доктор изнывал от интеллектуальной скуки, давно не встречая на своем пути достойного игры собеседника. «Черт возьми, ну почему только мелкими насекомыми окружает меня судьба, думал Вагнер. Вот и этот, пожелавший знакомства юнец, смотри, как побледнел, когда я назвал его русским шпионом. Хотя держится молодцом, быстро взял себя в руки и даже изволит шутить. Посмотрим, как все дальше обернется. Все равно он проходная пешка в моей игре, а лучшего кандидата для предстоящего дела все равно, пожалуй, не сыскать», размышлял Вагнер. Он уже давно изучил возможных кандидатов, досье на которых спецслужбы порекомендовали ему месяц тому назад, и вот теперь знакомился с последней заслуживающей внимания