Лотц повалился на бок и закрыл глаза Данила вдруг пришёл в себя и вспомнил о девочке: забежав на кухню, он обнаружил её, лежащей на полу возле печи, под раковиной, с пистолетом в правой руке, но без сознания.
Милая моя Данила осторожно подсел к ней и аккуратно, дрожащими руками, взял её голову в свои руки. Дашка Данила проверил пульс, и он еле прощупывался. Дашка
Девушка через несколько мгновений открыла глаза, её губы дрогнули в улыбке, и она прошептала:
Привет
Привет
Всё кончилось, милый?
Да малыш Тебя не посекло осколками?
Нет вроде. Но я ничего не чувствую и боюсь встать на ноги
Данила осмотрел её и не обнаружил ранений только ушибы и ссадины и плечо очень сильно опухло.
Попробуй Данила помог девушке встать, поддерживая её за здоровую руку.
Поднятие с пола ей причинило сильную боль. Данила, взяв у неё пистолет себе в левую руку, а саму её в правую, медленно двинулся к выходу. Он постоянно осматривался по сторонам не мог поверить, что это были все.
Данила нёс девушку к «Газели». Он посадил её на переднее сиденье, притянул больную руку жгутом, взятым из аптечки, к туловищу и пристегнул девушку ремнём безопасности.
Ну вот и проблема с транспортом решилась, Данила улыбнулся и поцеловал Дашу в лоб.
Она устало улыбнулась в ответ: Данила видел, что его возлюбленная
потеряла много физических и моральных сил, к тому же, наверняка, дважды была контужена. Надо было убираться отсюда и переночевать где-нибудь в лесной чаще, подальше от этого места. Дав девочке две таблетки обезболивающего, он вернулся в дом за сумкой с деньгами. Закинув её в салон «Газели», он собрал всё оружие с мертвецов и патроны, собрал всю пищу, какая была и одеяла с самодельными матрасами, раздел до гола мёртвого Кочу и переоделся в его форму, а трупы затащил все в дом и поджёг
Даниле было интересно, откуда эти люди и кто они, но он не нашёл при них ни одного документа или бумажника. Вновь тайна, покрытая мраком
«Вот и всё, думал Даня, стоя у забора и смотря на разгорающийся огонь. Спасибо тебе, Родина». Даша заснула.
Данила забил разгрузку снаряжёнными автоматными рожками, забрал АКС майора Лотца и его шикарный нож, сложил у автомата приклад и повесил за спину. К ПМу оставались целых три нетронутых магазина, и он засунул его в кобуру, которая была вшита в разгрузку прямо на груди, а магазины упаковал в держатель на запястье.
Было пора уезжать. Он сел в машину, но почему-то медлил Вспомнив, что по дороге наверняка придётся куда-то заезжать и с кем-то чем-то рассчитываться за какие-либо услуги, чтобы каждый раз не нырять в сумку, набитую деньгами, он вытащил оттуда пару пачек американской валюты и три пачки российской. «Запас в жопу не ебёт», вспомнил он старый военный Закон
Данила повернул ключ зажигания, но автомобиль не завёлся: вместо звука стартера, послышался мягкий щелчок и из двигателя в салон ворвалось пламя. Данила интуитивно выскочил из кабины, сбивая с себя огонь, а когда он, как ему показалось, всего через какой-то миг, ринулся спасать девушку, прогремел взрыв
Александр Лотц, «отличник боевой и физической подготовки», никогда ничего не упускает и всё старается предусмотреть это он оставил прощальный подарок для влюблённых.
Данила очнулся уже к вечеру, когда солнце садилось, а от «Газели» остался один лишь остов машина выгорела до тла. Он подполз к тому месту, где сидела Даша и взвыл, увидев обугленный скелет. Он протянул руку и нежно погладил там, где сегодня утром были глаза и губы. Данила не мог смотреть на это
Он свернулся калачиком рядом с остовом и не то спал, не то бодрствовал. Он не мог даже заплакать земля просто ушла из-под ног и ему вдруг перестало быть куда-то надо. Он жалкий трус, предатель Опять спас свою паршивую шкуру, а Даши больше нет.
«О, Боже О, Боже»
Он не знал, сколько времени прошло, но к моменту «пробуждения» спустились густые сумерки, от остова автомобиля уже не веяло теплом. Дом тоже прогорел и на его месте теперь светили во мраке красные угли. Данила дважды «стрелялся», но ни разу не нажал на крючок. Потом он поднялся на ноги, собрал кости девочки в мешок и похоронил их в конце картофельного поля, там, где баба с мамой всегда сажали дыни и арбузы, возле своего любимого дерева огромной и толстой берёзы, по сучьям которой он любил в детстве лазить и делать на них шалаши Смастерив незамысловатый крест и накарябав на нём одно только слово «Даша», он, на неверных ему ногах, шатаясь, как пьяный, побрёл куда глаза глядят.
Он вспомнил, как однажды ночью им обоим не спалось: он устал ходить вокруг да около дома и пришёл к Даше под бок.
Она взяла его руку и положила себе на грудь, прижавшись к нему спиной:
« Всё спокойно?.. спросила она, не открывая глаз.
Да, малыш.
Тебе ни разу не хотелось узнать код от того сейфа?.. спросила девушка после минутной паузы.
От какого?..
Ну того самого
Нет. Зачем мне это
Я много думала про это всё и мне стало казаться, что ты обижаешься на меня за эту тайну, что вроде бы только она стоит между нами И я не хочу, чтобы осталось хоть что-то, чтобы нас разделяло.