Даша рассмеялась и подсела к нему на колени:
Я, мой Пёська. Я твоя Свинка
Надо хотя бы от двери снег откидать, чтобы выползти наружу было реально, сказал Данила.
Поешь с начала.
Да
Даша разливала суп по чашкам.
Надо придумать план, как встречать будем этих уродов, сказала девушка, не оборачиваясь.
Правильно мыслишь. Мы с тобой справимся вдвоём, Любимка. Наставим этим гандонам ловушек повсюду, он подошёл и обнял девушку сзади, чмокнув в затылок. Земля немного обветрится, и я нарою ям, малыш.
Я буду помогать тебе.
Ну конечно
Мы принимаем бой!!! шутливо прорычала Даша.
Точно
Садись есть, сказала девушка и отломила Даниле половину лепёшки, состряпанную накануне на воде. А если никто не появится?
Если никто не появится, то будем считать, что мы победили и во «втором раунде». Дойдём до ближайшей деревни, украдём средство передвижения в виде автомобиля и поедем куда глаза глядят. Но чует моё сердце, что не появиться никто не может Он посмотрел на Дарью, которая зависла в своих мыслях. Давай кушать.
***
Весна выдалась ранняя. Припекающее солнце между проливными дождями быстро согнали сугробы и затопили всё вокруг по самый край фундамента. Вода зашла в подпол, затопила баню, стоящую без какого-либо основания прямо на земле, а дичь ушла, спасаясь от большой воды, и для заложников стихии настали голодные времена. Данила успел только запастись питьевой водой из колодца до того момента, пока она не смешалась с уличной, потому что сруб пропускал талую воду, смешанную со всякой заразой со всей деревни, она не фильтровалась, как грунтовая, и была опасна для здоровья.
Данила «плавал» по этим водам уже неделю, совсем извёлся и обессилел и, если бы вдруг откуда ни возьмись не появилась стая диких гусей, пришлось бы начинать есть опилки с чердака На радостях, Данила впрок настрелял сразу пятерых, не зная, когда вновь улыбнётся удача, особо тогда не задумываясь, где хранить мясо. Однако, соли оставалось ещё довольно прилично и ребята решили засушить куски мяса в печке, чтобы потом есть как картофельные чипсы, только из мяса. Весь день он с Дашей щипал этих гусей, а ночь напролёт они жарили чипсы в печке и ели их, радуясь, что голод отступил.
В конце апреля потянул южный ветер, дожди прекратились, вода ушла в землю и к девятому мая земля хорошо просохла. На эту подсохшую землю, по традиции в честь Дня Победы, и лёг белый снег
Но Данилу это не останавливало он рыл ямы-ловушки на двух наиболее вероятных подходах ко двору и на усадьбу. Он рыл в человеческий рост глубиной и в дно вбивал наструганные и остро заточенные деревянные колья. Умело замаскировав готовые ямы шифером и присыпав их землёй, Данила начал ставить растяжки со стороны леса: сигналом, что кто-то идёт, служили две консервные банки, повешенные в сенях.
На все приготовления у него ушла ровно неделя и когда молодая и сочная листва, ещё не уставшая от знойного лета, совершенно точно обозначилась на ветках берёз, а зелёная трава расстелилась повсюду ковром, Данила каждую ночь стоял на часах и ждал противника. Оружие было начищено и готово к бою: Данила пару раз давал Даше пострелять из ружья, чтобы она почувствовала отдачу и не боялась выстрела. Старый полутораметровый газовый балон тоже было решено использовать как гранату: Данила поставил его прямо посередине в прихожей, чтобы в случае чего его взрыв вынес бы сразу обе двери и окна, поубивав или хотя бы контузив при этом и всё живое, что лезло в дом. Дверь, которую он поставил зимой между залом и прихожей Данила выломал холод был уже не страшен, а главный обзор на трассу и парадный вход она всё-таки загораживала, чем здорово ограничивала видимость.
Вторая половина мая выдалась по-настоящему жаркая, природа быстро расцветала и было удивительно наблюдать это преображение: деревня будто наполнилась жизнью, природа без наличия человека быстро прибирала всё к своим рукам, «занимала места» и становилось уютнее и теплее, а Данила с Дашей радовались весеннему солнцу, проводя много времени во дворе на траве. За всё время их пребывания в деревне, они не увидели ни одной живой души и осмелели, свято веря в то, что, вероятнее всего, в Мире случился какой-то катаклизм,
который унёс жизни большинства людей на планете и только им двоим тут всё было совершенно не по чём. Но Данила не спешил проверять эту Дашкину версию Он предавался беззаботности со своей подругой, но всякий раз в моменты радости или восторга, в моменты, когда тебе так хорошо, что ты отключаешься и забываешь о том, кто ты вообще есть, что-то чёрное и мерзкое вползало внутрь холодной болотной гнидой, всплывая в голове суровой реальностью того, что: «Вы не одни и Вы не в безопасности. Вам некуда бежать и вскоре за Вами придут и сюда, и тогда от Вашей идиллии не останется ни следа, а сегодняшнее ласковое и нежное солнце, завтра Вы можете увидеть совсем другими глазами, а может, и не увидеть вовсе»
Данила смотрел на Дашу, когда она о чём-то ему рассказывала или дурачилась, когда пыталась поймать бабочек руками и весело смеялась при этом, и не мог представить себе, никак не мог представить, что вот это чудесное создание вдруг может перестать дышать. Он слушал её, но не слышал В эти мгновения молодой мужчина пытался запомнить её всю, запечатлеть каждую складочку, каждую чёрточку и взгляд: взгляд «задорный», взгляд «насмешливый», взгляд «хитрый» и «лукавый», взгляд «загадочный», взгляд «нежный», взгляд «любящий» и любимый Взгляд ребёнка, проскакивающий между взглядом женщины, которая слишком рано повзрослела и приняла на себя ношу не погодам. Это происходило, когда она забывалась и полностью раскрепощалась, но это были лишь секунды она, вероятнее всего, тоже думала о том же самом, что и Данила, хоть и не признавалась в этом. И ей тоже было страшно