Велел выучить номер счёта в банке и пароль и слова её оборвались, будто она их проглотила.
Данила взглянул на Дашу: та смотрела всё также в пол, но Данила понимал, что ей очень неудобно перед ним, что она от волнения сидит и потеет сейчас, потому что ещё не знает, стоит ли доверять этому человеку, которого она знает лишь сутки. Да и «Батя» наверняка ей наказывал никому ничего не говорить. Поэтому Данила не стал дальше пытать её расспросами про сейфы и пароли.
Скажи мне только, он сказал тебе, что внутри?
То, что обеспечит меня на всю жизнь
Данила откинулся на спинку сидения. За окном крупными хлопьями падал снег и было так тихо, что он слышал, как девочка дышит
Мне не нужен ни этот сейф, ни этот пароль, малыш заговорил Данила. Твой папа был очень хорошим человеком, я его уважал. Он однажды попросил меня о тебе позаботиться столько времени, сколько я смогу, прекрасно зная, что я смогу, пока дышу. Ты понимаешь? девушка лихорадочно кивнула и на глазах у неё навернулись слёзы. И вот теперь твоего папу убили, а за нами охотится весь мир мы даже не успели улететь отсюда, как планировал твой отец, потому что в аэропорту нас ждали враги, да и я чудом добрался к тебе в Новосибирск, потому что меня тоже хотели убить.
Девушка посмотрела
на Данилу своими большими чёрными глазами, заставив взглядом его замолчать она плакала. Плакала обильными и крупными слезами, серебряными нитями, стекающими ей за воротник водолазки, но это было абсолютно беззвучно.
Там явно не просто деньги через некоторое время сказал Данил и выкинул бычок в узкую щель окна.
Он мне сказал только то, что я тебе сказала, девушка вытирала щёки ладонями.
Прости меня, что сказал
Ничего
Я должен был сказать тебе, в какой мы опасности. Им нужна ты и то, что ты можешь открыть им.
Я знала, что однажды что-то подобное произойдёт, девушка успокоилась и могла теперь спокойно говорить. Я знала отца только последние дватри года. Меня растила мама. И Наташа А папы вечно где-то не было, он уезжал надолго, затем возвращался с подарками и улыбками, но я чувствовала с раннего детства, что он что-то скрывает, что ходит по краю пропасти. Я всё понимала, а сказать никак не могла Пока мама не умерла Тогда он приехал откуда-то и остался, и я перестала чувствовать этот холод. Но всё это было так скоротечно
Она замолчала на минуту, а потом спросила:
Мы погибнем, да?
Ну что ты Данила гладил её по щеке, вытирая слёзы. Только не сегодня. Мы будем жить долго с тобой
Ты защитишь меня?
Девушкадевочка смотрела на Данилу такими блестящими, чистыми и доверчивыми глазами ребёнка, посмотрев в которые, никто никогда не сможет остаться прежним, а обмануть эти глаза будет невозможно и вовсе После таких глаз можно было бы и на эшафот идти с гордо поднятой головой и печальной, но счастливой улыбкой воинапоэта, спасающего любимую ценой собственной жизни.
Да, сказал он ей, конечно же да
Она припала ему на грудь, а он обнял свой новый смысл жизни так крепко, как только мог. Он поцеловал её в затылок, по-отечески, и, вероятно, оба они поняли, насколько близко и бескомпромиссно свела их Судьба. Никого больше не было в этом Мире, только две искорки жизни, которые светили ярче и теплее, когда соединялись во едино.
***
Наталья с Барнаульского автовокзала, на такси, прямиком поехала к своей матери на Силикатный. Она вышла на улице Кутузова у дома 119 и вошла в первый подъезд. Мама жила на шестом этаже панельной девятиэтажки, поэтому Наталья поднялась на лифте, миновала длинную кишку плохо освещённого коридора и позвонила в квартиру 111 квартиру своей мамы. Ей нетерпелось увидеть сына, прижать его к себе Она так тосковала по запаху своего мальчика, что временами этот запах ей навивался какими-то чудными ветрами в самых разных местах.
После третьего нажатия на кнопку звонка дверь отворилась, полуденное солнце вырвалось из тесной малосемейки в серый и мрачный коридор подъезда, на миг ослепив Наталью, и этот золотой и горячий свет был последним, что она увидела и смогла почувствовать чьи-то сильные и цепкие лапы молниеносно схватили её за горло и волосы на затылке, втащили в квартиру и с такой силой ударили об стену лбом, что Наталья почувствовала, будто она провалилась под толщу воды в голове горячей судорогой свело каждую мысль, она потерялась в пространстве и времени. Сильные руки расслабили хватку и Натальей овладело ощущение полёта, все члены её расслабились и были готовы покорно успокоиться, но ещё один мощный удар потряс всё её тело она упала с высоты своего роста на пол и сознание её погасло.
Через неопределённый промежуток времени холодная вода привела её в чувство. Она сидела на стуле, связанная по рукам и ногам, а голова нарывала словно волдырь. Мама лежала под окном у батареи в одном халате, на боку, спиной к Наталье и не двигалась, правая её рука была пристёгнута к трубе наручниками, но она безжизненно висела. Сына она в зале не смогла увидеть своим единственным правым глазом левый затёк и не открывался.
Перед Натальей возникла фигура мужчины. Она с трудом подняла голову вверх, чтобы рассмотреть стоящего перед ней, но боль в затылке пронзила её насквозь, и голова вновь безжизненно повисла на груди это были те самые уцелевшие люди из внедорожника у придорожного кафе Их было трое.