В Белокаменную едем, да? спросил Вадим Данилу.
Да вроде
Не врубаюсь, круто это или нет
Это Внутренние Войска. Там можно будет сдать на «краповый» берет А значит, это круто.
Да
Вадим замолк на минуту, а затем продолжил:
Я вообще-то не хотел служить. Просто не удалось никуда поступить, а откупиться денег не было. Да и жалко деньги отдавать какому-то жирному хряку с большими звездами на плечах. Вот и решил долг, блин, Родине отдать Хотя, где мы так «задолжали»?
У меня брат моей матери без ног с Афгана вернулся. Офицер и прочее, но без ног вдруг перестал быть нужен государству, а сидит теперь на шее у Родины. Бред какой-то
Данила слушал его и им овладевали противоречивые чувства. Отчасти, Вадим был прав, но эта правда как-то больно резала уши и ранила возвышенные чувства Даньки пока ещё просто мальчишки, который начитался умных книжек и смотрел на мир наивными глазами ребенка.
Вадим будто почувствовал это и, взглянув на Даньку украдкой, спросил:
А ты «воин», да?.. Шашки на голо и рубить головы с плеч? Веришь в приказы командиров и начальников и думаешь прослыть героем Там?..
Данила молчал.
Угадал я, значит Послушай, ты мне нравишься. Но не лезь никуда на рожон. Я больше, похоже, знаю об этой жизни, чем ты Наслушался и навидался последствий того, чем нас полоскать там будут. Не обижайся, брат.
Не обижаюсь. Сейчас-то нет никакой войны
Пока да. Верно?
И Вадим посмотрел на своего нового друга: в его глазах читалась мировая скорбь.
Резкий вопль прапорщика с красной пропитой рожей заставил молодёжь прийти в себя: за разговором они даже не заметили, как в огромные железные ворота въехал старый видавший виды ПАЗик и, развернувшись, встал дверьми к строю новобранцев.
Тишину поймали, блять! безумные глаза прапора налились кровью от напряжения голосовых связок. Данила, никогда не слышавший таких громких звуков и откровенных матов, вздрогнул, и впервые ему стало не по себе. В какой-то мере даже страшно.
Войны! продолжил прапорщик. Это, прапорщик указал на ПАЗик пальцем, волшебный автобус. Он «резиновый»! В него влезете вы ВСЕ!!! И он расхохотался во всю глотку своей шутке, которую, вероятно, повторял каждый раз. Бегом к машине мааааарш!
И сорок молодых лбов ломанулись с визгами и криками в открытые двери автобуса. Все хотели занять сидячие места, но пацаны мешались друг другу в узких дверях и огромные сумки тормозили ребят. Матерки и крики заполнили всё пространство, это напоминало кучу малу, но Даня слышал только хохот того самого прапорщика.
Ему каким-то образом, не задев никого и ни на кого не наступив, удалось сесть у окна и поставить свою сумку себе на колени. Вадим же яростно работал локтями и застрял на выходе из автобуса с двумя будущими спецназовцами ВДВ. Кто-то третий валялся у него в ногах, барахтался и никак не мог встать хотя бы на коленки.
Эй, ты! Мудила блять! Ты мне локтем чуть зубы не выбил! рычал один из тех двух.
А ты не суй рыло мне под локти, отрезал Вадим. Скажи спасибо, что при зубах остался.
И Вадим, выдернув какое-то «тело», успевшее приземлиться рядом с Данькой, бухнулся рядом:
Гуляй, Вася.
Ты ахуел?!.. возмутился парняга.
Пошёл ты Вадим рассмеялся. Трогай, шеф! крикнул он водиле. К этому времени уже все, как кильки в банке, размазались кто где.
Водитель уж было завёл свою тарантайку, как вдруг кто-то крикнул:
Стооооой! Бойца забыли!
В этот момент через плац двое солдат быстро несли на руках пьяного, почти невменяемого, будущего ВДВшника. Ребята приняли его в автобус, ПАЗик чихнул, дёрнулся с места и заглох.
Хохот и колкие шуточки в адрес водителя и его машины посыпались отовсюду, но и перегруз был на лицо. С третьего раза водителю все-таки удалось стронуть с места просевший автобус и весёлые «запахи» покатили на ж/д вокзал.
***
Ни Данилу, ни Вадима на вокзале никто не провожал. Но к другим ребятам приехали
родственники и было довольно людно. Два друга сидели рядом и сквозь запотевшее окно поезда наблюдали за провожающими Кто-то наставлял свое чадо служить хорошо, кто-то ноги держать в тепле. Кто-то не пить в дороге
Красный, будто раскалённый на сковороде, диск зимнего солнца быстро катился к закату. Спустились сумерки, и до Данилы медленно, но верно и неизбежно, дошло, что всё это по-настоящему. Игры кончились. Обратной дороги нет. Ему безумно захотелось увидеть маму, обнять её ивернуться назад Сквозь прикрытые веки закапали слёзы, окно расплылось, будто в сказке. Им овладело тепло. Тепло какого-то особого рода, как бывает в детстве, когда ты нашкодишь, получишь за это по заднице и, убежав в свое убежище, вдоволь в нём наплачешься от обиды, досады и боли
Он заснул.
Даня, проснись Эй услышал он сквозь сон голос, но никак не мог открыть глаза. Ему казалось, что пришла мама и будет его куда-то, а он так устал и не хочет вставать, что Просыпайся, боец.
Он открыл глаза и увидел лицо своего друга.
Что такое?.. Даня сглотнул слюни и вытер щеку.
Новосибирск. Надо пересаживаться, дружище.
Пока Даня спал, бойцы спецназа ГРУ вышли в Бердске. ВДВ собирались пересаживаться на поезд до Улан-Уде, а спецназ Внутренних Войск ждал поезда до Москвы.