Одно лицо в машине сильно привлекло внимание Данилы, он понимал, что где-то уже видел его, но он не мог вспомнить, где и когда. Несмотря на сильно обезображенное огнём лицо, Данила понимал, что этот человек не боевик, он русский!.. «Но где же я его видел?», думал Данила. Это продолжалось не долго человек этот сидел рядом с водителем и Даниле было неудобно, подойдя к авто, теперь наклоняться и изучать его дальше Данила предпочитал, чтобы смотрел в салон его автомат, а не лицо.
Стекло со стороны водителя начало опускаться, четыре пары глаз опасных животных вонзились в Данилу, но ствол его автомата «смотрел» в салон автомобиля, и Данила находился, несомненно, в более выгодном положении.
Его потянуло посмотреть в сторону Лёшки, но он решил, что не надо «Пусть пацан сам решает свою судьбу».
Александр же Лотц мгновенно узнал Данилу, ещё когда тот только подходил к машине он не мог не узнать того парня, которому почти удалось его убить Вид приближающегося Данилы на миг пригвоздил Лотца к креслу и он опешил, тупо сидя и считая Данькины шаги до его неминуемой смерти, но прежде чем он смог взять себя в руки и сказать хоть слово, чтобы переиграть план расправы, боевик, сидящий за спиной водителя на заднем сиденье, выхватил обрез охотничьего двуствольного ружья и нажал на оба спусковых крючка.
Данила оторвался от земли и полетел. Ему было трудно определить, сколько длился этот полёт, но его будто вытряхнули из него самого и бросили на землю, как мусор. Он тоже смог нажать на «спуск» и всё время стрелял, пока падал, но сейчас ему было трудно поднять голову и посмотреть, что же получилось из этого. Трудно и неинтересно.
Где-то в далеке строчил пулемёт. В голове возник образ Лёшки, что это может быть только он, и как он сейчас стоит, вцепившись в орудие, и решетит и машину, и боевиков, сидящих в ней, превращая их в фарш
Лёшка кричал, сам себя не помня, не прекращая стрельбу. Ствол накалился до красна, но он не мог убрать палец с крючка даже тогда, когда машина превратилась в дуршлаг и прогремел взрыв, который оторвал у машины капот спереди и тот взлетел высоко вверх и упал неподалёку. Автомобиль горел Лёшка смотрел на горящий остов и тела в нём и не мог оторваться это были первые люди, которых он убил, которых он видел, что убил он, видел их трупы Он вдруг вспомнил про Данилу и галопом побежал к своему товарищу тот был ещё жив.
Лёшка упал перед ним на колени и взял его голову в свои руки Данила смотрел куда-то в даль, на верхушки гор в голубой дымке и две слезинки одиноко вытекли из его глаз, одна обгоняя другую. Он прерывисто дышал и в горле у него при каждом вздохе булькало.
Даня, братан! Не умирай!.. Товарищ лейтенант!!! Не умирайте
Малыши мои прошептал Данила. Простите меня
Лёшка почувствовал, как Данила рукой потрогал его локоть.
Что, Даня? Лёшка сидел и плакал, как маленький мальчик.
Опусти меня на землю Я небо хочу смотреть
Лёшка положил голову своего друга обратно и в глазах Данилы отразились небеса с белыми облаками:
Товарищ лейтенант
Не больно, Лёша Совсем не больно
Лёшка почувствовал физически, как он «ушёл»: такого дикого одиночества он не испытывал никогда. Открытые глаза его быстро подёрнулись пеленой смерти, но Лёшка не решился их закрывать
его друг хотел смотреть в небо.
Лёшка не заметил, как из-за поворота появились тентованные грузовики. Его вдруг какая-то сила потянула в сторону блокпоста он поднял голову вверх и узнал Колю: тот что-то кричал ему прямо в лицо и тянул за руку
Они скрылись в горах. Первая машина, спихнув в сторону сгоревшие «Жигули», подорвалась на той мине, что установил Данил, а остальных погранцы расстреляли из РПГ и пулемётов. Напоследок забросав гранатами разбитую колонну, исчезли и они.
Через четыре месяца закончился Лёшкин срок службы. И хоть он и вышел героем из той невероятной истории с загадочным блокпостом, получив за это новый орден и старые погоны свои назад, продолжать службу по контракту парень не захотел. Он выбрал для себя по жизни мирную стезю, закончив престижный ВУЗ и устроившись на хорошую работу в Питере, но не было такого дня, чтобы он не вспомнил своего друга, который своей смертью подарил ему новую жизнь.
***
В мёртвых Данькиных глазах навсегда запечатлелась картинка, как он едет в своей машине, и как рядом с ним сидит его Даша, и она держит его руку в своей руке, а позади них на заднем сиденье в детском кресле сидит их малыш Трое счастливых людей едут на закат, через приоткрытые окна задувает тёплый ветер и путается в волосах, гладит по щекам, шее, груди. Неясное время года без снега и холода, всё вокруг так наполнено жизнью и сами они тоже так наполнены ею, что грудь разрывается на части от избытка чувств и кислорода и это дарит Свет
Они ехали туда, где царила гармония, где их ждали счастливые и свободные люди, которые все-все были довольны своими жизнями: дед и баба ждали любимого внука и любимую его жену с любимым правнуком. Они не болели и никогда не умирали, и дарили своим любимым всё тоже тепло и ласку, что в детстве. Они не сходили с ума от одиночества и их жизнь не казалась им пеплом, унесённым ветром. Они были вместе, старились вместе и они любили друг друга, и никто из них не уходил так, чтобы другой остался