Миссис Фиск Уоррен являлась яркой личностью. Она знала несколько языков, изучала литературу, в Париже занималась музыкой у Габриеля Форе и драматическим искусством под руководством Коклена. Оба ее наставника были в числе друзей Сарджента. В бостонском доме Уорренов живописец создал несколько портретов, предназначенных для интерьеров в готическом стиле. Все они напоминают о дружбе художника с этим семейством.
Владельцы картины прекрасно сознавали ее исключительные достоинства. Они часто предоставляли ее и другие портреты мастера на выставки, что способствовало росту его славы и авторитета.
Данная картина создана в последний год жизни Харнетта. Глядя на нее, испытываешь ощущение полнейшей реальности изображенного. Еще при жизни мастера в одном из газетных отчетов о его выставке был приведен любопытный рассказ о том впечатлении, которое произвели на публику его работы, стиль и техника: «Один пожилой господин долго сквозь очки рассматривал картину и, наконец, изрек: Как бы я хотел поиграть на этой скрипке! Он с энтузиазмом убеждал, сколько чарующих мелодий можно извлечь из нее. Он не замечал никакого подвоха, пока не подошел вплотную к картине теперь он был совершенно обескуражен».
Не только инструменты изобразил Харнетт так, что их можно принять за подлинные! Во множестве его полотен ноты, которые также воспроизведены с поразительной точностью. Как правило, это оригинальные мелодии или специальные обработки, сделанные для флейты или скрипки. По-видимому, художник отдавал предпочтение произведениям, которые сам любил и играл. Среди композиторов Беллини, Моцарт, Мейербер, Верди. На данном холсте титульный лист издания «50 мелодий для скрипки», а также ноты песни, которая особенно нравилась автору, «Последняя роза лета» (из сборника «Ирландские мелодии», 1807). Она встречалась и раньше в его картинах: одноименной (1886) и «Двери старого стенного шкафа» (1889). Харнетт, должно быть, выбрал эту мелодию по двум причинам в память о стране своего детства и как средство усиления меланхолического характера работ.
Адирондак горный хребет на северо-востоке штата Нью-Йорк, северная часть системы Аппалачей, среди которой расположены живописные озера и, следовательно, течет водная жизнь обитателей тех мест. Картина Хомера запечатлела один из моментов этой жизни, представленный в тонкой поэтичной форме.
Далеко не всегда можно сразу найти аргументы в пользу утверждения или отрицания какого-либо суждения в сфере искусства. Но то, что некое произведение является предметом искусства, часто бывает ясно и без аргументов. Эта акварель именно такое творение. Привлекает внимание метод писания акварелью Хомера, по крайней мере, в данном случае: краски и оттенки не столько переливаются, что в высшей степени естественно
для данной техники, а сопоставляются, будучи порой резко разграниченными (например, оттенки водной глади). Необычны контрасты света и тени (сравните освещенную, почти белую, и теневую, почти черную, стороны лодки). Все это придает акварели некоторый таинственный характер.
Колоритного старика мастер писал не раз. Здесь он плывет на лодке на фоне спокойной и умиротворенной природы, кажется хозяином своих родных мест. Герой написан со спины, голова повернута назад. Он еще крепок, хотя спина уже более сутулая по сравнению с его видом на ранней акварели (1892), имеющей такое же название и хранящейся в том же музее. Совершенно очевидно, что художник симпатизировал этому старику.