Я также с большим недоверием отношусь и к другим россказням, которые сопровождают эту трагедию: что пилот был самоубийцей, что это лес притянул их всех к себе иначе с чего еще эта катастрофа могла произойти в Юкей? Такие разговоры только провоцируют лишнюю боль и тревогу, которых здесь и так уже предостаточно. Для меня очевидно, что командир экипажа старался увести самолет в ненаселенный район. На принятие решения у него были считаные минуты, и он совершил благородный поступок.
И как может японский мальчик быть тем, что о нем говорят американцы? Он настоящее чудо, этот мальчишка. И я запомню его на всю жизнь.
Моя переписка с Лилиан Смолл продолжалась до тех пор, пока ФБР не настояло на том, чтобы она прекратила всякие контакты с внешним миром для ее же безопасности. Хотя живет она в Уильямсберге, в Бруклине, а сама я тоже из Нью-Йорка, но с Манхэттена, мы с ней никогда лично не встречались. Ее рассказ составлен из многочисленных разговоров по телефону и переписки по электронной почте.
забуду выражения лица Рубена, когда он пытался вспомнить, как зовут этого придурка. Понимаете, он скрывал от меня симптомы своей болезни. И скрывал их месяцами.
В тот ужасный день ведущая брала интервью у какого-то аналитика насчет его прогнозов относительно результатов предварительных выборов и внезапно прервала его на полуслове:
Простите, что вынуждена вас перебить, но нам только что сообщили, что в национальном парке Эверглейдс во Флориде упал самолет компании «Мейден Эйрлайнс»
Разумеется, первые мысли, которые возникли в моей голове при слове «авиакатастрофа», были об одиннадцатом сентября. Терроризм. Бомба на борту. Сомневаюсь, чтобы хоть кто-нибудь в Нью-Йорке подумал иначе, когда услыхал про это крушение. Это происходило само собой.
А потом на экране появилась картинка, вид сверху, снимали с вертолета. Особо что-то там разобрать было трудно, просто болото с большим масляным пятном посредине, куда самолет рухнул с такой силой, что трясина проглотила его. Пальцы у меня похолодели, как будто я держала лед, хотя я всегда слежу, чтобы в квартире было тепло. Я переключила телевизор на какое-то ток-шоу, пытаясь отделаться от охватившего тревожного чувства. Рубен задремал, и я надеялась, что это даст мне достаточно времени, чтобы поменять пеленки и отнести их к стиральной машине.
Только я закончила с этим, зазвонил телефон. Я поспешила ответить, чтобы звонок не разбудил Рубена.
Это была Мона, лучшая подруга Лори. Я еще подумала: «Чего это вдруг Мона звонит мне?» Мы никогда не были особенно близки, я не одобряла ее и всегда считала, что она плохо влияет на Лори. Именно Мона однажды в колледже втянула ее в нехорошие дела. В конце концов, правда, все закончилось нормально, но, в отличие от моей Лори, Мона к тридцати годам уже дважды успела развестись и даже в сорок не поменяла свой ветреный характер. Не поздоровавшись и не спросив о здоровье Рубена, Мона с ходу выпалила:
Каким рейсом прилетают Лори и Бобби?
В груди шевельнулось противное холодное чувство, которое я уже ощущала сегодня утром.
О чем ты говоришь? не поняла я. Их нет в этом чертовом самолете.
А она мне:
Но, Лилиан, разве Лори не сказала вам?.. Она собиралась слетать во Флориду, чтобы подыскать дом для вас с Рубеном.
Рука моя разжалась, и я уронила телефон в трубке все еще эхом отдавался ее тоненький голосок. Ноги у меня подкосились, и я помню, что начала молиться, чтобы это оказалось очередной дурацкой шуткой Моны, которые она так обожала, когда была помоложе. Не попрощавшись с Моной, я выключила телефон, а потом сразу позвонила Лори и едва не закричала, когда автомат переадресовал меня на ее голосовую почту. Лори говорила мне, что едет на встречу с клиентом в Бостон и берет с собой Бобби и чтобы я не волновалась, если она пару дней не будет выходить со мной на связь.
О, как же я жалела, что не могу в этот момент поговорить с Рубеном! Он бы точно знал, что делать. Думаю, чувства мои тогда можно было описать как полнейший ужас. Не тот ужас, который испытываешь, когда смотришь ужастик по телевизору или когда к тебе на улице пристает какой-нибудь бродяга с безумным взглядом; это ощущение было очень сильным, от такого теряешь контроль над своим собственным телом как будто нормальная связь с ним уже нарушена. Я слышала, как заворочался Рубен, но все равно вышла из квартиры и пошла к соседям. Я просто не знала, что еще делать. Слава Богу, Бетси была на месте: она только взглянула на меня и тут же завела в дом. Я была в таком состоянии, что не замечала густого облака сигаретного дыма, которое постоянно висело в ее квартире, когда нам хотелось попить кофе с печеньем, мы обычно шли ко мне.
Она налила мне бренди, заставила выпить его залпом, а потом предложила посидеть с Рубеном, пока я буду пытаться связаться с авиакомпанией. Да благословит Господь ее золотое сердце! Даже после всего, что случилось потом, я никогда не забуду, как она была добра ко мне в тот день.
Пробиться я никак не могла линия постоянно была занята и мой звонок все время ставили в очередь. Тогда я подумала, что теперь знаю, каково в аду: сгорая от страха, ждешь, чтобы узнать о судьбе своих самых близких, и все это под джазовую обработку «Девушки из Ипанемы». Каждый раз, когда я слышу эту мелодию, я мысленно возвращаюсь в то ужасное время: вкус дешевого бренди во рту, в гостиной раздаются стоны Рубена, из кухни ползет запах вчерашнего куриного супа