Значит, ничего не меняется, говорит Каликс, напоминая мне о своем присутствии, когда отходит от окна и подходит ближе. Не желая оставаться к нему спиной, я отпускаю камень и поворачиваюсь к нему лицом, опираясь на край камина. Ты останешься здесь и будешь посещаешь занятия с нами.
Я не должна удивляться, что он знает. Помимо того, что значит быть принятым в Академию в качестве Смертного Бога, без сомнения, его маленький фамильяр все слышал и передал своему хозяину. Я снова смотрю в эти зеленые, как лес, глаза, которые сейчас изучают меня.
Ты бледная.
Я морщусь и признаюсь: У меня болит голова.
Теос поворачивается к двери. Я схожу за Мейрин.
Я тянусь к нему, намереваясь остановить, но он уходит прежде, чем я успеваю вымолвить еще хоть слово дверь за ним бесшумно закрывается. Черт.
Пойдем, тебе следует прилечь. Руэн берет меня за руку, заставляя вздрогнуть.
Я хочу поспорить. Я хочу бороться с ними и потребовать, чтобы он отпустил меня, но как только я собираюсь это сделать, я понимаю, как чертовски устала на самом деле. Я почти спотыкаюсь и снова опускаюсь на колени, когда Руэн оттаскивает меня от камина. Даже если мне удается удержаться на ногах, это не без усилий. Я, спотыкаясь, иду рядом с ним, мои ноги путаются друг о друга так, как я к этому не привыкла.
Я проклятый ассасин. Натренированная. Скрупулезная. Сильная. Почему я не могу идти прямо? Это простейшая из задач.
Кайра? Голос Руэна звучит так, словно он доносится из длинного темного туннеля. Мои глаза остаются прикованными к полу, мои туфли мелькают перед глазами, несмотря на то, что я знаю, что не отвела взгляда.
Холодный ужас растекается по моим венам и по всему телу. Моя задница ударяется обо что-то мягкое, но почти сразу же, как это происходит, я начинаю скользить. Я сейчас свалюсь с чего бы то ни было на пол, я просто знаю это. Как чертовски неловко.
Прежде чем я успеваю что-либо сделать, сильные руки хватают меня, как будто я вообще ничего не вешу. Мои ноги полностью исчезают из виду, и под ними нет земли, когда меня прижимают к широкой груди. Моя рука хлопает по каменным мышцам, и моя голова откидывается назад. Пара полуночных глаз встречается с моими, брови над ними нахмурены может ли это быть беспокойством? От Руэна?
Что они сделали с тобой в той комнате? Вопрос звучит так тихо, что я не совсем уверена, то ли я просто прочитала его по его губам, то ли он действительно прошептал его.
Не в силах больше держать голову высоко, я позволяю себе прислониться к нему, когда мир начинает вращаться вокруг меня. Моему затуманенному разуму требуется мгновение, чтобы осознать тот факт, дело не в мире, а в том, что он несёт меня прямо к комнате, в которой я проснулась. Руэн вносит меня в спальню, которую я уже знаю как его, и аккуратно укладывает на кровать. Юбки вокруг моих ног путаются, когда он пытается приподнять простыни, чтобы прикрыть меня, и, наконец, со стоном сдается. От двери доносится низкий голос, и он поворачивает голову в ту сторону. Я не слышу, о чем говорят, хотя думаю, что это Каликс. Мои уши, кажется, наполнены какой-то невидимой субстанцией, похожей на журчащую воду, и все вокруг меня приглушено.
Как я ни стараюсь, комната плывет вокруг меня, и спустя невообразимое количество времени надо мной появляется еще одна знакомая фигура. Я моргаю, запоздало удивляясь, когда Руэн исчез и его место заняла Мейрин. Ее черты искажены беспокойством, когда она кладет прохладную руку мне на лоб.
Она закрывает глаза, и затем что-то теплое исходит от ладони на моей голове. Это наполняет меня и прогоняет журчащую воду, в моих ушах. Что-то хлопает, и вода полностью уходит. Я снова слышу. Я вздрагиваю от громкости звуков от потрескивания огня в камине в спальне, который, должно быть, кто-то разжег, до стука моего собственного сердца.
Мейрин вздыхает, и я поднимаю взгляд, когда она снова открывает глаза и одаривает меня, как я предполагаю, попыткой ободряющей улыбки. Она не столько обнадеживает, сколько напрягает, но я ничего не говорю, когда она поворачивается к кому-то прямо у нее за спиной. Мой взгляд скользит поверх ее плеча, когда я замечаю Руэна с грозным выражением лица.
Я думаю, это просто последствия удаления серы, начинает Мейрин.
Ты думаешь? Он сердито смотрит на нее. Что значит ты думаешь?
Плечи Мейрин опускаются, и хотя я не вижу выражения ее лица, я могу сказать по позе, которую она принимает по тому, как она слегка расставляет ноги, и по напряжению, пробегающему по ее спине за мгновение до того, как раздается ее низкий, раздраженный голос, что она недовольна им.
Думаю, да, Руэн. Возможно,
тебе стоит как-нибудь попробовать, огрызается Мейрин. Я сдерживаю фырканье. Я никогда не знала и не встречала никого, кто жил бы с серы в себе годами, не говоря уже о том десятилетии, что она была в Кайре. Никто не знает, от каких последствий она страдает. Это все ново. Села наносит нам ущерб, как ты, блядь, прекрасно знаешь. Она все еще Мейрин продолжает, ее слова вылетают одно за другим, как кинжалы, рассекающие воздух, но я замираю на ее последнем утверждении. Мое внимание еще немного смещается с плеча Мейрин на лицо Руэна и шрам, пересекающий его красивые черты. Тонкая рельефная линия рассекает его бровь, а затем, к счастью, проходит мимо глаза, прежде чем продолжить тянуться по щеке, сужаясь.