Кэдмон медленно и почти печально вздыхает. Это было за то, что он напал на тебя, Азаи, напоминает ему Кэдмон. Бог Пророчеств поднимает свои черные глаза на меня и удерживает мой взгляд, продолжая. Руэн защищал родителя, которого он знал. Несмотря на это, он понимал, что нападать на Бога противоречит нашим законам. Он не был наказан за то, что держал свое собственное существование в секрете.
Руэн. Мое сердце колотится о грудную клетку от этой информации. Азаи убил мать Руэна. Сделал ли он это у него на глазах? В моем сознании возникает ужасная картина Руэн еще ребенок, с детской силой, яростно бросается на сильного мужчину, сидящего сейчас передо мной, кусающийся, дерущийся и колотящий маленькими кулачками по мужчине, когда он зарубил смертную женщину, которая родила и вырастила Руэна Даркхейвена.
На этой картинке я не представляю маленького Руэна со шрамом, который теперь проходит по одной стороне его лица, над бровью и вниз по верхней скуле. Он получил это в наказание от своего собственного отца?
Раз уж отец девочки мертв, заявляет Македония, привлекая к себе все внимание Богов, он не может быть наказан за ее существование. Что касается матери девочки мы проведем церемонию, чтобы выяснить ее родословную, а затем, кем бы она ни была, мы вызовем ее сюда, и она будет наказана. Она переводит взгляд на Трифона. Это решение приемлемо, мой Царь?
Трифон оглядывается на нее, прежде чем снова переводит темные глаза на меня. Я замираю, лед покрывает мои кости, удерживая меня на месте, когда его сила накатывает на меня во второй раз, тяжелая и немного любопытная, я думаю. Я моргаю от этого. Да, я понимаю это мгновение спустя. Сила, которая исходит от мужчины, сидящего в центре Совета, угнетает меня, но в то же время вызывает любопытство. Эта тяжесть намеренна, как я подозревала ранее? Или это просто естественная тяжесть для его силы, как у Долоса?
Да, наконец произносит Царь Богов после долгого напряженного молчания.
Но даже тогда я не могу выдохнуть. Он всё ещё держит меня, словно в подвешенном состоянии. Только когда ладонь Данаи опускается на его руку и он поворачивается
к ней, я чувствую, как воздух возвращается в мои лёгкие.
Она будет внесена в наши записи как Смертная Богиня, пока мы ждем даты церемонии, заявляет Данаи. Ее рука покидает руку Трифона, и ее взгляд перемещается в конец помоста. А до тех пор, Кэдмон, я бы попросила, чтобы ты взял на себя заботу о ней. Ее нужно будет ввести в курс дела по урокам и тому подобному.
Я буду посещать занятия? Я выпаливаю этот вопрос, прежде чем успеваю его обдумать.
Все шесть пар глаз Совета Богов устремлены на меня. Я поджимаю губы. Первой заговаривает Гигея. Да, конечно, говорит она. Ты Смертная Богиня, дитя. Не человек. Тебе следует оказывать такое же уважение.
Уважение? Я провожу языком по верхним зубам, чтобы отвлечься от едкого раздражения, вызванного этим комментарием. Смертных Богов не уважают по крайней мере, эти ложные Боги.
Кайра будет подготовлена к церемонии, заявляет Кэдмон, заверяя остальных. И обо всем остальном мы позаботимся.
Трифон кивает, но следующей заговаривает Данаи. Мы проведем церемонию в ночь после второго Равноденствия. Скоро придет весна.
Губы Кэдмона поджимаются, но он не возражает. Он просто склоняет к ней голову, что, как я полагаю, является одновременно признанием ее слов и согласием.
Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним взглядом, но как только я делаю шаг назад, не уверенная, должна ли я поклониться первой или просто уйти, Трифон выпрямляется на своем стуле. Кайра? Он произносит мое имя, и его брови хмурятся над раскосыми щелочками глаз. Это твое имя?
Нахмурившись, я киваю. Да, Ваше Величество.
Лицо Данаи рядом с ним бледнеет. Это твой отец выбрал тебе имя? спрашивает она, вопрос срывается с ее губ, скорее требование, чем вопрос.
Я я не знаю, честно отвечаю я. Он никогда не говорил.
Искрящийся фиолетовый цвет ее глаз темнеет, а затем она поворачивается к мужу. Понятно. Ее голос понижается. Спасибо тебе, дитя. Ты можешь идти.
Я не колеблюсь и не утруждаю себя вопросом, почему мое имя кажется им таким неприятным. Я просто неловко делаю реверанс, поворачиваюсь и выхожу из комнаты, всю дорогу чувствуя, как острые взгляды Совета Богов прожигают мне спину.
Глава 13
Кайра
К моему крайнему удивлению, Даркхейвены не задают мне вопросов, когда я возвращаюсь к ним. Вместо этого они просто осматривают меня в поисках ран, и когда Каликс делает шаг вперед и низко наклоняется, я чуть не падаю кучей на пол. К счастью, я намного сильнее этого, и я хватаюсь за его плечо, низко рыча, готовая потребовать объяснить, какого хрена он делает, когда он поднимает мои юбки, чтобы показать
Черт. Мой рот со щелчком закрывается. Я совершенно забыла о змее, которой он приказал оставаться со мной, когда вошла в комнату. Существо соскальзывает с моей лодыжки в его ожидающую ладонь, а затем под манжету рукава рубашки. Змея оставалась тихой и совершенно неподвижной вокруг моей лодыжки, даже когда я упала на колени. Вздрогнув, я шлю безмолвные извинения фамильяру.