Свекровь наступала, постепенно выдавливая меня вглубь комнаты. Я уже десять раз пожалела, что вообще сегодня открыла дверь. И почему я решила, что это снова соседка заявилась, сама не понимаю.
-О чем, Маргарита Сергеевна? Всё уже давно было сказано в суде. Вы же так хотели внуков, вот они у вас теперь будут. А мне просто дайте спокойно уйти.
-Уйти?! Взвизгнула бывшая. Как пришла нищая, так и уйдёшь! Голая и босая! Ни копейки не получишь! Не в этом мире!
Я опешила от такой реакции. Ладно, я там действительно бы оттяпала бы огромное состояние. Хотя отступные получились довольно приличные. За те пять лет нашего брака, фирма Стаса успела прирасти активами. Но всё равно это мелочи, по сравнению с основным капиталом. Да и не просто так я это всё получаю. Оказывается, я числилась в фирме Стаса на какой-то там должности. И всё это время мне исправно капала зарплата. Ну и некоторые ушлые дельцы иногда оформляют своё имущество на родственников. Меня использовали в тёмную, о чём сейчас всё мужнино семейство дружненько жалело
-Дрянь такая! снова взвизгнула бывшая и в лицо мне полетела горсть разноцветной пыли, от которой сразу же начали чесаться глаза. Я попыталась стереть это безобразие со своего лица, но не ощутила своих рук. Да и ноги почему-то стали как ватные. А спустя полчаса взирала на происходящее в квартире, вися под потолком в виде бесплотного духа.
Я понимала, что происходит нечто неправильное, страшное. А ещё прекрасно помнила, что пережившие клиническую смерть, именно так и описывают свои воспоминания. Кто-то видел собственное тело со стороны, а кто-то рассказывал про светящийся белый тоннель. Тоннеля не было, но наблюдать, как внизу, откинув с пола старенький ковер, бывшая свекровь рисовала мелом круг, в центре которого лежало моё бездыханное тело, было жутко. Потом звучали какие-то слова, и появившийся в комнате вихрь просто утянул за собой мою душу в небытие.
ГЛАВА ПЕРВАЯ. КАТАСТРОФА
Теона же считалась жемчужиной северного края. Раскинувшийся в плодородной долине город, поражал воображение своей архитектурой. Над городом главенствовал замок хозяина герцогства, от которого лучами в разные стороны разбегались неширокие улочки, застроенные двух-трёхэтажными домами. Тесно примыкавшие друг к другу строения, утопали в зелени и цветах. Где-то вдоль обочин росли цветущие куфеи и бругмансии, плющ зелёным ковром покрывал стены и ограды домов. Красные черепичные крыши и клумбы во дворах являлись своеобразной визитной карточкой города. А ещё горожане любили украшать подоконники окон и террасы цветочными горшками. Отчего казалось, что в городе постоянный праздник. Мостовые из брусчатки были надёжной опорой под ногами прохожих и не давали весенне-осенней распутице разводить грязь.
Сказка, а не город. Недаром лет триста назад за владение Теоной и герцогством развернулась полномасштабная война. Правитель Шесской империи посчитал, что ему срочно необходим проход на ту сторону Горсейского горного хребта, контролируемый герцогом Готарры. Властителю Теоны тут же был предъявлен возмутительный ультиматум. Лорд Эльдиан должен был признать себя вассалом императора Фебера со всеми отсюда вытекающими
последствиями. Для скрепления договора следовало привезти в столицу империи новорожденную дочь герцога, дабы она стала женой младшего принца. Династический брак не столько супруга, сколько заложница. И плевать, что ребёнку на тот момент не было ещё и года.
Эльдиан Готаррский проигнорировал требования Фебера, а посланники правителя были с позором изгнаны из Теоны. Вряд ли Эльдиан сознавал к чему приведёт его отказ. И тем более никто не ожидал, что к границам маленькой, но очень гордой горной страны явится огромнейшая армия, возглавляемая отвергнутым женихом. А спустя пару месяцев осады город пал. Герцог Эльдиан погиб в бою, так и не узнав, что его супруга нарушив приказ спрятаться, а лучше вообще уехать, попросив убежища у родственников, предпочла вместе с маленькой дочерью на руках остаться в горной обители. Женщина слишком долго выжидала, тянула время, не желая покидать ни новую родину, ни мужа. Но когда стало понятно, что стены монастыря не станут защитой ни для неё самой, ни для малышки, пыталась скрытно добраться до побережья Тимары, а там сесть на корабль. В родном королевстве она надеялась найти помощь и защиту. Правитель Ормина приходился леди Элвее троюродным дядей. Не бог весть какое родство, однако оно давало право в любой момент посетить двор и просить о содействии. И кто знает, возможно правитель Ормина проникся бы сочувствием к несчастной женщине и решил оказать ей помощь вернуть потерянные владения.
Разумеется, не просто так по доброте душевной. Но уж лучше заключить договор с дальним родичем, чем склонить голову перед шесскими захватчиками.
На тот момент леди Элвея ещё не знала, что осталась вдовой. Гвардейцы, которых герцог Эльдиан приставил для защиты жены и дочери, ничего не смогли противопоставить отправленным на поимку беглянки наёмникам. Леди вернули в полуразрушенный город. Девочку вместе с кормилицей тут же отдалили от матери, поселив отдельно. Вскоре несчастной женщине сообщили, что между маленькой герцогиней и его высочеством Альдом был проведен брачный обряд. Самой же леди Элвее надлежит немедленно отправиться в обитель Великой Проматери, и до конца жизни проводить дни в трудах и молитвах по усопшему мужу и остальным погибшим жителям Теоны. Более полутора десятков лет бывшая герцогиня не видела дочери. Лишь раз в год по особому разрешению нового владетеля ей передавали письмо-отчёт от приставленной к девочке няни о её жизни и здоровье.