Я не сплю с женатыми мужчинами, едва не скриплю зубами.
Потому что отхватила завидную партию, Галя резко переходит на «ты», после чего, виляя бедрами и стуча каблуками, направляется ко мне. Останавливается на расстоянии вытянутой руки. Благодаря каблукам оказывается выше, поэтому смотрит сверху вниз. Вообще, в дикой природе есть правило, что добычей нужно делиться.
Еще шире распахиваю глаза.
Вот как теперь называется то, что эти двое переспали с моим мужем? Делиться?
Красная пелена застилает взор. Расправляю плечи, делаю шаг к обнаглевшей брюнетке, та отступает. Блондинка тоже отходит в сторону, но от меня не скрывается ехидная ухмылочка, мелькнувшая у нее на лице. Ничего, с ней я разберусь позже. Сначала нужно поставить на место обнаглевшую зазнобу.
Хочешь поиграть в дикую природу? складываю руки на груди. Ну давай представим, что наша фирма стая. Как ты думаешь, что сделает альфа-волчица с зазнавшейся самкой, которая попыталась посягнуть на ее территорию?
На лице Гали появляется растерянность, но через мгновение девушка криво ухмыляется.
Ты альфа-самка? кривится. Да, не смеши мои портянки. Может, быть раньше и была ею, но сейчас ты просто клуша-мамка, которую, кроме своего дитя, ничего не интересует. Думаешь, тебя твой мужинек захочет такую? окидывает меня. Ты б накрасилась, что ли, задерживается взглядом на моем лице.
Ее слова больно режут. Я действительно в декрете перестала краситься, делать укладку. Забыла, когда в последний раз надевала платья, ходила на маникюр. Но у меня есть причина я банально устала. Вечные недосыпания, постоянное беспокойство о малышке, а теперь еще и работа со срочными проектами сказываются на мне не лучшим образом. Кожа стала слишком бледной, тени залегли под глазами. Из косметики я пользуюсь только губной помадой.
Но это не значит, что какая-то практикантка может меня унижать!
Тебе лучше вспомнить, что перед тобой человек, который выше тебя по должности, цежу сквозь стиснутые челюсти.
Или что? девица нахально вздергивет бровь.
Глядя на нее сейчас, понимаю, что ей бесполезно что-то доказывать или объяснять.
Думаю, мне стоит поговорить с Германом Викторовичем, разворачиваюсь на пятках.
Вот только даже шага не успеваю сделать, как мне прилетает в спину:
Ну давай. Думаешь, напугала? слова Гали наполнены издевкой. Лучше мне в волосы вцепилась, было бы больше толка.
Оглядываюсь через плечо.
И опуститься до вашего уровня? окидываю девушек взглядом, полным омерзения. Нет, спасибо. Я не собираюсь вдалбливать себя ниже плинтуса. У меня, по крайней мере, есть самоуважение.
Выхожу в коридор, больше не желая даже на секунду оставаться в одном пространстве с этими двумя. После общения с ними хочется помыться, меня словно помоями облили.
Предстоящий разговор с Германом занимает все мысли, но, как только подумаю, что нужно опять подняться на второй этаж, меня в дрожь бросает. Поэтому вместо этого я прохожу мимо лестничной клетки и направляюсь прямо в свой кабинет.
Мой телефон лежит там же, где я его оставила на столе среди бумаг. Вот только стоит взять его в руки, как он сразу начитает звонить. На экране высвечивается фотография девушки с темными кудряшками, торчащими в разные стороны. Желудок тут же скручивает в тугой узел. Геля, моя лучшая подруга, с которой я оставила Маришку, не звонила бы мне просто так.
На ходу отвечая на вызов, подношу телефон к уху.
Геля, что случилось? тревога заполняет каждую клеточку тела, когда я слышу на той стороне громкий детский плач.
Инга, прости меня, подруга тоже всплывает.
Колени тут подгибаются, я не оседаю на пол только потому, что упираюсь свободной ладонью в столешницу.
Что произошло? Не томи, стараюсь говорить спокойно, но истерические нотки все равно проскальзывают в голосе.
Маришка мы катались на качелях я только на секунду отвернулась, а она упала, голос подруги скрипит из-за слез. Мы едем в травму!
Глава 6
Судорожно дыша, забегаю в больницу. Руки дрожат, поэтому приходится зажать пальцы в кулаки, когда я спрашиваю, где найти свою малышку.
Долгая поездка на лифте с остановками на каждом этаже не добавляет мне спокойствия. Натягиваюсь как струна, нервы гудят, кожа зудит. Дышать получается через раз, пока, наконец, я не достигаю четвертого этажа.
Залетаю в отделение травматологии, оглядываюсь по сторонам, пока в развилке из четырех коридоров с голубыми стенами не вижу Гелю, на ее коленях сидит Маришка в розовом платьице.
Срываюсь с места, мчусь к ним. Стук сердца отдается гулом в голове. Торможу у скамейки, присаживаюсь на корточки, заглядываю в личико своей малышке. В груди колет, когда я вижу марлевую повязку у нее на ее лбу.
Хочу подхватить Маришку, прижать к своей груди и никогда-никогда не отпускать, но боюсь сделать хуже, поэтому просто ладонями сжимаю маленькие ручки и поднимаю голову.
Как она? задаю пугающий до чертиков вопрос, встречаясь с заплаканными глазами подруги. Черная водолазка вкупе со страданиями на лице придает ей траурный вид.
Врач сказал, что ничего страшного, но, на всякий случай, отправил сделать рентген, произносит безжизненным голосом Геля, указывая подбородком на снимки, лежащие рядом на скамейке. Маришка на камень упала, я даже не знала, что он там был. Всего же на секунду отвернулась, ее глаза снова наполняются слезами. Прости меня. Прости, прости, прости всхлип срывается с ее губ.