доставали до земли. Он сполз со скамейки и неуверенной походкой, но не хромая, подошел ближе, и Джайлз с болью понял, что этот мальчик сын Обри. Остановившись у ближайшей к Джайлзу скамейки, мальчик взглянул на него серьезными голубыми глазами и положил молоток для крикета, которым, очевидно, играл.
Мама говорит, нельзя играть в фонтане, он не наш, рассудительно пояснил он.
Джайлз не мог толком объяснить, почему он это делает, но он сел на скамейку и жестом пригласил, мальчика сесть напротив.
Все в порядке. Я лорд Уолрейфен.
А-а, протянул мальчик.
Он, видимо, не придал этому особого значения, а быть может, это и не было для него так уж важно. «Нет, для него это абсолютно не важно, во всяком случае, в масштабах жизни», с улыбкой решил Джайлз и подумал, что в данный момент лучше оставаться скромной персоной.
Ты любишь играть здесь? спросил он.
Иногда я представляю себе, что это форт, на который нападают краснокожие индейцы, ответил мальчик.
Ты, должно быть, юный Монтфорд? подавив улыбку, заметил Джайлз.
Глаза ребенка округлились, словно он понял, что забыл, как себя подобает вести, и с опозданием и немного смущенно мальчик протянул руку. Это, безусловно, было еще более неподобающим, так как он был сыном служанки, но Джайлз с энтузиазмом пожал ему руку.
Айан, тихо представился мальчик.
Значит, это тот ребенок, который сильно пострадал, тот мальчик, о котором около трех лет назад донес ему Певзнер. По правде говоря, было немного странно, что на должность экономки взяли женщину с ребенком. Но, насколько мог судить Джайлз, Элиас был совершенно счастлив, что они оба были с ним.
А ты, Айан, когда-нибудь видел настоящих краснокожих индейцев?
Нет, парнишка немного грустно покачал головой, но они очень храбрые и отчаянные. Они живут в Америке. А вы там когда-нибудь были?
Нет, к сожалению, не был. Джайлз смотрел вверх на стены замка, казавшиеся синевато-серыми на фоне неба. Но я немного жил здесь, в замке, пока мне не исполнилось примерно столько лет, сколько тебе сейчас.
А потом куда вы переехали? Мальчик с любопытством взглянул на него.
Меня... «Меня отправили в ад», хотелось сказать Джайлзу. Меня просто отправили в школу, вслух ответил он. Отец считал, что для меня так будет лучше.
О, мама никогда меня не отпустит, сообщил мальчик. Но мне нравится учиться.
Моя мама тоже не хотела, чтобы я уезжал, с вымученной улыбкой признался Джайлз. А ты ходишь вниз в деревенскую школу?
У меня способности к арифметике, кивнув, доложил ребенок.
А, как у твоей мамы! заметил Джайлз.
Он тщательно проверил все счета, и все они оказались безупречны. Если Обри и была нечестной, то он не нашел доказательств этого. Несомненно, она умела беречь каждый шиллинг, и его имение начало приносить приличный доход, ставя Джайлза в завидное положение очень богатого человека, который уверенно идет по пути превращения в чертовски богатого.
Знаешь, Айан, обратился Джайлз к сидевшему молча ребенку, оглядываясь по сторонам, когда я был мальчиком, этот сад часто запирали, но иногда я тайком пробирался в него. Со мной приходил дядя Элиас и сажал меня к себе на плечи, так что я мог забраться на стену.
Это очень высоко. Глаза мальчика снова округлились.
Но я знал, как спуститься по шпалерам для роз, подмигнув, признался Джайлз. Трудно спускаться только по внешней стене.
Мальчик с восхищением смотрел на графа.
Ты знал моего дядю? отрывисто спросил Джайлз, удивляясь, зачем он затевает этот разговор, но он его затеял, и было уже поздно останавливаться. Знаешь, майор Лоример был моим дядей.
Мне не позволяли беспокоить майора. Айан в упор посмотрел на него. А теперь он умер. Мама говорит, что он лежит в... в парадном зале. Так люди могут выразить ему свое уважение. Мама распорядилась, чтобы его одели в военную форму.
Да, и он очень хорошо выглядел в ней. Джайлз проглотил комок в горле. Но знаешь, мы вчера похоронили его, поэтому он уже не лежит в парадном зале.
О-о. Мальчик явно задумался над этими словами. Но мама говорила, что майор был очень храбрым. Он был знаменитым героем войны, и ему нужен был полный покой, вот поэтому я не должен был его беспокоить.
Да, Айан, он был героем, к удивлению, Джайлз почувствовал, что у него к горлу снова подступили слезы, настоящим героем.
По-моему, пожал плечами Айан, очень устаешь быть солдатом. А он был хорошим дядей?
Я не знал ни одного лучше. На фоне захлестнувших его эмоций Джайлз понял, что это правда. Элиас был самым лучшим дядей, о котором мальчик может мечтать,
пока не отправился на войну и не вернулся оттуда полностью сломленным.
«Именно их мужество защищает нас всех от жестокости мира, но наши солдаты платят за это страшную цену», сказала миссис Монтфорд.
Эти патетические слова почему-то продолжали преследовать Уолрейфена, как будто в них был заключен какой-то более глубокий, отчасти эзотерический, смысл. Но одно было неоспоримо: они проникали в самую душу.
А у тебя, Айан, есть дяди? Джайлз ощутил, что у него еще немного сдавлено горло. Уверен, они на вес золота.
У меня был дядя, после долгого молчания ответил Айан. Много лет назад.