«Как же это? подумал он, глядя на спокойно спящего шофера. Неужели он не знает, что везет?» Ему вспомнились слова водителя: «Я поехал потому, что очень хорошо заплатили». И слова иранского офицера: «Может быть, нам тоже следует выучить немецкий?»
Теперь он понял смысл слов своего отца: «Захватить нефть это значит захватить эту страну» Так, значит, это работа фашистов Перед глазами Генриха снова возникли картины войны. Гитлеровский офицер, целящийся в него из такого же оружия и приказывающий добивать раненых пленных.
Генрих впал в неудержимый гнев. Мысли гнались одна за другой. Вот как, значит И сюда, стало быть, добралась война Надо уничтожить это оружие, не допустить преступления!..
Он был слоено в трансе. Ярость вернула ему силы. Генрих схватил канистру с бензином, чтобы облить коробки с оружием, но тяжелая емкость вырвалась у него из рук и упала на песок. Он соскочил с кузова, открыл дверь кабины в поисках спичек, но не нашел их. Подбежал к спящему водителю и вырвал из-под его головы пиджак.
Что случилось?! крикнул тот, вскакивая с земли.
Ты знаешь, что ты везешь?
Что случилось? еще раз спросил пораженный водитель.
Давай спички!
Зачем?
Спички! кричал Генрих, шаря по карманам пиджака. Только теперь водитель почувствовал сильный запах разлитого бензина. Он подскочил к Генриху и одним движением вырвал у него из рук пиджак.
Вы что, с ума сошли!
Там оружие! Его нужно уничтожить! кричал разъяренный Генрих. Они тебя обманули! Ты не знаешь, что везешь! Это не лекарства, это оружие! Посмотри! Они присылают вам оружие, чтобы вы начали войну, чтобы гибли за Гитлера! Давай спички!
Водитель отступил к стволу дерева. Генрих с яростью возобновил атаку и опять схватил пиджак. Водитель покачнулся, но ловким ударом ноги отбросил нападавшего. Генрих упал, ударившись затылком о толстый, выступающий из земли корень, и потерял сознание. Когда он пришел в себя, то у него уже не оставалось сил, чтобы встать.
Что за злой дух в него вселился? пробормотал водитель и добавил: Один бог знает, что они за люди. Один говорит так, другой иначе
Еще раз посмотрел на лежащего с закрытыми глазами, тяжело дышащего Генриха.
Сумасшедший! злобно сказал иранец спустя мгновение. Борец за мир нашелся! А у меня дети, и я должен их кормить.
Нервным движением сунул руку в карман, вынул недокуренную сигарету и спички, но, посмотрев на облитый бензином грузовик, спрятал их обратно. Заглянул в кабину, потом залез в кузов, старательно уложил коробки с оружием и посмотрел на небо. На горизонте появилась свинцовая туча. «Может пойти дождь», подумал иранец и старательно прикрыл кузов брезентом. И в самом деле, через несколько минут с неба начали падать тяжелые капли дождя, которые вскоре превратились в страшный ливень. Водитель укрылся в кабине. Генрих все еще лежал под деревом; постепенно приходя в себя, он вдыхал освеженный дождем воздух.
Эй! Вставайте! крикнул водитель.
Генрих не услышал. Он оперся на локти и стал производить странные движения, словно пилил дерево.
Любишь дерево, а везешь оружие, чтобы погубить людей? Где твоя совесть бормотал он. Вас вырежут, как телят! Не дайте себя провоцировать! Вас обманут
Водитель включил мотор, открыл дверцу кабины и беспомощно посмотрел на Генриха, который не обращал на него внимания; он жадно ловил ладонями капли дождя и прижимал мокрые руки к лицу. Наконец шофер выскочил из кабины, схватил Генриха за пояс и затащил в машину. Тот не сопротивлялся, совершенно лишившись сил. Опустившись на сиденье, он пробормотал:
Ты еще не понимаешь, что значит эта война
Они поехали. Генрих провалился в тяжелый, кошмарный сон. Через два часа
они были в пригороде Шираза.
Где вы хотите сойти? спросил водитель, тряся за плечо порядком надоевшего ему пассажира. Это уже Шираз.
Генрих непонимающе смотрел на него. Вырванный из тяжелого сна, он не сразу понял смысл этих слов.
Шираз, повторил он.
Водитель кивнул.
Помни! Люди не менее ценны, чем деревья, сказал Генрих на прощанье.
Он стоял на обочине шоссе, едва держась на ногах. Только теперь он заметил, что оставил в машине свою дорожную сумку. Лихорадка и алкоголь сделали свое дело. Неподалеку от дороги он заметил знакомый пруд. «Так, значит, я дома?» подумал он и, пошатываясь, двинулся в направлении резиденции Витгенштейнов.
Лил сильный дождь. Генрих медленно шел по широкой аллее. В конце ее он видел массивные железные ворота и мраморный дворец. И вдруг Генрих заколебался. Его охватил страх, «Ведь я же не могу вот так, просто, как будто ничего не произошло, вернуться домой», подумал он, укрылся под деревом и стал наблюдать за резиденцией. Ему хотелось увидеть Ширин или Наргис.
Тем временем ливень усилился. Промокший до нитки, Генрих оперся спиной о ствол дерева, потом медленно опустился на землю и закрыл воспаленные веки. Внезапно, услышав шум мотора, он очнулся. Без труда узнал машину барона, «Может быть, это Ширин», подумал он с надеждой. Генрих знал, что в это время она обычно ездит в город. А если это Карл?
Не раздумывая, он поднялся и вышел на середину аллеи. Машина остановилась. За рулем сидел Август. В первый момент он не поверил собственным глазам, стоявшего перед ним сына принял за привидение. Тот быстро открыл дверцу машины и упал на заднее сиденье.