С началом войны в полосе действий 7, 8, 9 и 14-й армий советских войск были созданы специальные пункты приема для финских военнопленных: Мурманский (на 500 чел.), Кандалакшский (на 500 чел.), Кемский (на 500 чел.), Сегежский (на 1000 чел.), Медвежьегорский (на 800 чел.), Петрозаводский (на 1000 чел.), Лодейнопольский (на 500 чел.) и Сестрорецкий (на 600 чел.). Предполагалось, что война станет для СССР победоносной, финская армия будет разгромлена, а все оставшиеся в живых военнослужащие взяты в плен. С этой целью надо было подготовиться к приему пленных. Эта задача была возложена на созданное 19 сентября 1939 г. Управление НКВД СССР по делам военнопленных (далее УПВ НКВД СССР).
Кроме того, для финских военнопленных были предназначены следующие тыловые лагеря: Южский (Ивановская область) на 5 тыс. человек; Потьма (Мордовская АССР) на 6 тыс. человек; Грязовец (Вологодская область) на 2,5 тыс. человек; Путивль (Сумская область) на 4 тыс. человек.
В конце декабря 1939 г. начальник УПВ НКВД СССР майор госбезопасности П. К. Сопруненко рапортовал в Наркомат внутренних дел о готовности шести лагерей к приему финских военнопленных общим лимитом на 27 тыс. человек. Все эти лагеря уже «использовались» для приема военнослужащих польской армии, интернированных осенью 1939 г. в СССР в результате военных действий Красной Армии по присоединению к Советскому Союзу территорий Западной Белоруссии и Западной Украины. В качестве резерва держали еще три лагеря Карагандинский (Спасо-Заводской) (Казахская ССР) на 5 тыс. человек, Тайшетский (Иркутская обл.) на 8 тыс. человек, Велико-Устюженский (Вологодская обл.) на 2 тыс. человек.
Однако говорить о полной готовности было трудно. УПВ НКВД СССР не справлялось с поступавшей массой интернированных военнослужащих польской армии, к приему и размещению которой НКВД СССР с его отлаженным механизмом ГУЛАГа оказался практически не готов. Так, начальник Особого отдела НКВД, проведя инспекцию одного из лагерей, предназначенного для пленных финнов, Южского, отмечал в докладной записке на имя начальника УПВ П. К. Сопруненко, что лагерь не подготовлен для нормального содержания военнопленных.
В решении этого вопроса советским властям «помогли» сами финны. Количество пленных было небольшим, на что явно не рассчитывало советское руководство. Так, по нашим подсче- там, за декабрь 1939 март 1940 г. Петрозаводский приемный пункт военнопленных, один из самых крупных среди других действующих пунктов, принял от 8-й и 9-й армий только около 260 человек. В итоге единственным лагерем для пленных финнов стал Грязовецкий лагерь Вологодской области (расположен в 7 км от г. Грязовец).
В книге учета этого лагеря значатся имена 697 военнопленных (691 финн и шесть шведов), но надо учесть, что в нем не указаны те, кто умер в советском плену. Кроме того, не всех пленных финнов отправляли в Грязовецкий лагерь. Проведенный анализ архивных документов, содержащихся в Архиве МВД РФ по РК (протоколы допросов военнопленных, состав этапных списков из Петрозаводского приемного пункта в Грязовецкий лагерь и др.), показывает, что раненых, тяжелобольных, обмороженных военнослужащих оставляли в госпиталях Петрозаводска,
а часть военнопленных финнов вообще не отправлялась в этот лагерь, а использовалась советскими органами для проведения пропагандистской и разведывательной деятельности.
Советское руководство надеялось на поддержку Финского народного правительства во главе с О. В. Куусиненом со стороны финского населения. Определенная роль при этом отводилась и военнопленным. В карельских архивах изучены более 260 протоколов допросов финских военнопленных, которые проводились на приемных пунктах военнопленных. Наряду с обычными вопросами, которые задавали следователи на пунктах приема военнопленных (К какой части принадлежите? Какое имеется вооружение, снаряжение и обмундирование? Каково настроение солдат? и др.), были и политические (Что вы знаете о Народном правительстве Куусинена и его программе? Знаете ли вы, что войну против СССР начала кровожадная финская буржуазия? Хотели бы вы остаться в СССР? и др.).
С самого начала военных действий большой интерес к финским военнопленным стали проявлять советские разведорганы. Уже в ходе первых допросов финнов на приемных пунктах военнопленных их сотрудники особое внимание уделяли «классово близким элементам рабочим и крестьянам», никогда не состоявшим в шюцкоре, Карельском академическом обществе (КАО) и других, как считали в СССР, антисоветских организациях. У таких лиц выявляли мотивы вступления в финскую армию, настроение, с которым они воевали, имеют ли данные люди родственников в СССР (прежде всего в Карелии) и т. п.