А это про правду, о том, что она это прекраснейшая, но одновременно и опаснейшая вещь. А потому к ней надо подходить с превеликой осторожностью.
А вот дальнейшее воспоминание теперь вызывало тоску и подозрение:
«Твоя мать умерла, пытаясь спасти тебя. Если на свете есть что-то, чего Волан-де-Морт не в силах понять, это любовь. Он не мог осознать, что любовь такая сильная любовь, которую испытывала к тебе твоя мать оставляет свой след. Это не шрам, этот след вообще невидим Если тебя так крепко любят, то даже когда любящий тебя человек умирает, ты все равно остаешься под его защитой. Твоя защита кроется в твоей коже. Именно поэтому Квиррелл, полный ненависти, жадности и амбиций, разделивший свою душу с Волан-де-Мортом, не смог прикоснуться к тебе. Прикосновение к человеку, отмеченному таким сильным и добрым чувством, как любовь, вызывало у него нестерпимую боль».
Так он сказал тогда. Тогда Гарри поверил, потому больше было нечему верить. Но теперь Теперь появились сомнения. Сейчас ему не одиннадцать сопливых лет, ему почти пятнадцать, и он прекрасно знает, что Авада Кедавра убивает бесследно, она не оставляет на теле никаких отметок, ещё он знает, что он не единственный ребёнок в мире, которого мама прикрыла собой от смерти, так поступали все матери во все времена и во всех странах, но почему-то только он один приобрел неуязвимость, только его кожа приобрела троллью прочность, способную отражать смертоносные Авады.
Да и точно ли мама закрыла его собой, если она была зомбирована, огрета Конфундусом или Империо? Ведь Темный Лорд сам видел, что её поставили перед ребёнком, использовали, как самый банальный щит. И мамина любовь совсем ни при чем, она не может оставить в коже след. Мама просто защищает, а не приносит себя в какие-то жертвы
На втором курсе в час истины Гарри сказал Дамблдору:
Волшебная шляпа сказала, что лучше всего мне было бы в Слизерине. И многие думали, что наследник Слизерина я, ведь я могу говорить на змеином языке.
Ты говоришь на языке змей, Гарри, ответил Дамблдор на это, потому что на нем говорит Волан-де-Морт единственный оставшийся потомок Салазара Слизерина. Если не ошибаюсь, он нечаянно вложил в тебя толику своих сил в ту ночь, когда наградил этим шрамом. Уверен, сам он этого не хотел.
Но ведь шрам-то не он создавал, а сам Дамблдор! Да что за дьявольщина??? Додумавшись до этого, Гарри, не находя места от раздиравших его подозрений, закружил по участку возле аквариума. Шрам оставлен ножом, а не заклятием, так как же у него взялась способность к парселтангу?
Это врожденная способность, раздалось тихое шипение из аквариума. Гарри остановился и посмотрел на пленника. Тот кивнул и добавил: Поттеры очень древний род, идущий от самых Певереллов, а среди них точно были мастера, умеющие говорить на змеином языке.
Откуда ты знаешь? враждебно спросил Гарри.
Я изучал родословную, когда искал свою родню, грустно зашипел огрызок Лорда. Как все дети, выросшие в приюте, я очень хотел найти родственников. Мне было очень странно сознавать тот факт, что меня никто не ищет и тому могли быть лишь два объяснения: первое все они погибли во время войны, и второе они могли не знать про меня, что, в принципе, маловероятно.
Заинтересовавшись, Гарри подошел поближе и уселся верхом на стул, повесив руки на спинку. Заглянул в красные глаза. Спросил, просто потому, что вопрос сам напрашивался.
Нашел?
Нашел. К сожалению, нехотя ответил Лорд. Сперва мать Меропу Мракс, из старинного угасшего рода, какая-то боковая ветвь Слизерина. Мой дед Марволо уже умер, и дядя Морфин просветил, что матушка родила меня от маггла. Полусквибка, корявая и косоглазая, полубезумная дауниха из нищего рода, еле-еле дотянувшая пять курсов волшебной школы, как-то откуда-то добыла необходимые компоненты и сварила весьма топорную Амортенцию. Крайне сомнительного качества. Вероятно, не с первой попытки сварганила. Получившуюся бурду, отдаленно напоминающую амортенцию, она умудрилась споить красавчику-соседу
Тому Реддлу, в которого по уши втрескалась. Собственно, одного котла оказалось мало. Где-то два-три котла Меропа точно споила Реддлу. А потом все, закончилось зелье. И новый котел у нее сварить вовремя не вышло. Может быть, начавшаяся беременность сказалась или что-то вроде того. Но в то время, пока зачарованный принц был под контролем магии, матушка ухитрилась женить его на себе и увезти в Лондон. Честно говоря, это очередное доказательство того, как ненадежна любовь навеянная, как неверен присушенный ведьмой мужик
Том Реддл-старший пришел в себя неизвестно где, с какой-то отдаленно знакомой ему бабой. В памяти сплошной розовый туман, остатки воздействия любовного зелья. Зелье было очень низкого качества, Томас все это время пребывал в состоянии наркотического опьянения. Из последующего разговора с косоглазой девкой он узнал, что она его жена. С-ситуация, блин, из разряда «без меня меня женили!»
Пребывающий в полном ужасе, Реддл свалил куда подальше от ненормальной бабы, у которой, похоже, не случилось добыть новую дозу вовремя. Свалил вполне обоснованно, ибо понятия не имел, что за дурь и как она работала. И вполне разумно не хотел рисковать собой, опять возвращаться в наркотический угар, если у кошмарной тётки вдруг получится добыть новую дозу.