А... Мы вместе повеселились. Это вообще идея Дина и Симуса. Чего взъелась? машет рукой рыжий недоумок. Он заслужил.
Ярость, усиленная забавным зельицем моей личной разработки, заливает твои прекрасные глаза, логика, твоя верная подруга, уступает место иррациональному желанию сделать больно, как было больно перед смертью твоему монструозному питомцу. Сектумсемпра срывается с палочки раньше, чем ты осознаешь, что именно и против кого наколдовала. Вот незадача палочка дергается и один из косых разрезов пересекает шею Уизела наискосок, раскрывая что-то вроде второго рта. Есть некий символизм и в появлении второго рта у готов-был-жрать-всегда-Уизли, и в грязнокровке (не оскорбление факт), по уши залитой чистой кровью, она заливает стол, еду, устремляется на пол, фонтаном из сонной артерии бьет по тебе, но ты даже не кривишься.
У тебя новая цель, ты анализируешь сказанное, вспоминаешь тошнотворное амбре закопченного, подгоревшего мяса и жженой шерсти, витавшее возле тушки, и страшная догадка формируется в твоем мозгу. Теперь ты знаешь всех виновных, но нужны доказательства. Ярость все так же клокочет, бурлит, как котел с Бодроперцовым зельем, но ты действуешь более рационально. Походя очищаешь себя от крови они ничего не должны знать раньше времени. Железистый запах убрать сложнее. Ты и не заботишься об этом, запах напоминает тебе о том кто остался лежать на твоей кровати. Какая неоднозначная фраза.
Ты поднимаешься обратно, мимо светящихся вырезанных в тыкве рож, отгоняя мысли о своей «резьбе по Уизли». Зелье бережно хранит твой разум от сожаления, от всех тех чувств, которые сейчас совсем не нужны. Есть горе от потери и адское желание отомстить. Этого достаточно для воплощения наших планов.
Двух гриффиндурцев-недоучек, ныне орденцев, ты находишь в бывшей спальне моего покойного дядюшки. Многие считают не-разлей-вода-парочку геями, но я-то вижу, что оба смотрят на тебя как хищник на мясо. Однажды я случайно проник в голову озабоченного ирландского недоноска, когда тот мысленно нагибал тебя над столом. Он уже тогда подписал свой смертный приговор. Никому не позволено помышлять о таком! Я едва сдержался. Изучать мысли второго не было смысла, достаточно видеть, с каким животным желанием он пялится на твою грудь и задницу. И вот опять! Урод.
А-а-а, Гермиона, скалится он. Пришла ругать нас за маленькую шалость?
«Маленькая шалость, грохочет адреналин по твоим венам. Маленькая. Шалость».
Даже таких ограниченных дебилов, как твои бывшие однокласснички, напрягает выражение на твоем лице. Мсти, моя Немезида! Но сначала они должны еще кое в чем признаться.
Слушай, остынь, не мы это придумали, но весело же было!
Кто придумал? проталкиваешь сквозь зубы вопрос.
Близнецы, ты же знаешь, какие они, пытается заискивать поджигатель-неудачник.
Пусть пытается, ты уже все решила. Перед твоими глазами кровь на рыжем мехе, ты чувствуешь вонь от паленой шерсти и печеного мяса. Кровь заливает твои глаза. Красное на темно-коричневом. Красиво.
Экспеллиармус! две палочки влетают в твою руку. Инкарцеро!
Твои движения отточены, ты прекрасна. Идеальная Грейнджер. Моя.
Усиленным Коллопортусом запечатываешь окна. Ровно секунду размышляешь, не использовать ли Адское пламя заклинание под стать твоей ярости, но передумываешь: дом стар, дом пропитан темной магией. Сжечь к дракловой матери всех и вся кажется не такой
уж плохой идеей, но нет. Не сегодня.
Страх в глазах двух идиотов вызывает удовлетворение.
Ты направляешь свою палочку на старые шторы.
Инсендио!
Инсендио! поджигаешь кровать.
Инсендио! поджигаешь кушетку.
Левитируешь приговоренных в дальний угол, ждешь, пока пламя начнет облизывать их волосы, и захлопываешь дверь снаружи.
Накладываешь Коллопортус и огнеупорные чары. Что-то пытается пробиться в тебе сквозь горе и гнев, но ты сама отталкиваешь ненужные эмоции. Молодец. Осталось двое. С ними сложнее. Эти умны и твои намерения могут просчитать.
Ты пахнешь кровью и огнем.
Ты пахнешь смертью.
Нужно все сделать тихо. Ты подходишь к импровизированной лаборатории (все привыкли притворяться, что не знают о ней) и применяешь Гоменум Ревелио. Убеждаешься, что внутри двое. Ты это ты, невинные не должны пострадать, поэтому тебе нужно знать наверняка, что двое те самые.
Виновные.
Виноватые.
Те, из-за кого твой «котик» мертв.
Те, из-за кого он умер страшной смертью.
Фред, Джордж, зовешь ты из-за двери, стараясь сделать свой голос нормальным.
Шум вместо ответа настораживает тебя.
Гермиона? высовывается в едва приоткрытый проем рыжая голова, под нее подныривает другая.
Чем обязаны, староста?
Глазки одного бегают, глазки второго постреливают назад в комнату.
Что готовите? как бы невзначай интересуешься ты.
Оба мнутся и смотрят на тебя расширенными, нарочито перепуганными глазами. Они не в курсе, что ты сейчас не улавливаешь нюансов.
Ты знаешь! всплескивает руками один.
Прости, но нам нужен был подопытный! подхватывает другой.
Дальше ты не слушаешь, кровь снова грохочет в ушах. Можно ли убить двоих одной Авадой? Думаю, если изыскать в себе столько ненависти запросто. Зеленая вспышка освещает тебя и весь этаж. А вслед за Авада Кедаврой в лабораторию летит Бомбарда.