Ведь Люцифер прав. Если я умру, истратив всё, то его тоже не станет. Так для чего всё это?
А ещё я знаю себя, я не смогу противостоять своей сущности и стоит мне увидеть раненого ангела или демона - я буду лечить. Это моя любовь. Моё предназначение. Моя суть. Даже если я пустой, почти пустой. Без воспоминаний и полностью забытой многомиллионной жизнью, я целитель.
И что мне делать в тот момент, когда откроется эта дверь, я не знаю. Выбирать... Любовь к тем, кто презирает меня, или любовь к тому, кого люблю я, и кто любит меня.
Можно подумать, что выбор очевиден. Но если заглянуть вглубь, то становится ясно, что я выберу тех, кто презирает меня. Почему?
Всепрощение. Я Ангел.
Прости меня, Люцифер. Но так до конца и не вспомнив, я немного наврал тебе. Так до конца и не поняв, я солгал себе. Так до конца и не решив, я убиваю нас.
Ты жив, потому что Отец оставил от меня лишь оболочку. Я вдруг только сейчас после твоего поцелуя понял, что Отец всегда поступает так, как нужно его детям. И если не злится и не раздражатся, а просто подумать, то становится видно.
Ты развязывал войну за войной, ты проливал море крови. И в тот момент, когда твои демоны почти вошли на границу с югом, он выставил меня. Отвлёк тебя, мой милый брат. Да, Отец сделал со мной то, что другие бы отцы никогда не совершили со своими детьми, но он просто хотел, чтобы мы жили. Ты и я. Два самых любимых ребёнка.
Поймёшь ли ты меня, брат?
Простишь ли?
Я люблю тебя, Люцифер. И верю, что моя любовь не развеется просто так в мирозданье.
Прости.
- Прости меня. - Прошептал я, когда дверь моей комнаты раскрылась, и в неё вошёл Ориэль. На его лице была торжествующая улыбка. Я забыл ещё повышение. Банально, правда, Люцифер?
Он вёл меня в зал. Я уже мог ощущать: да, родился Ангел, да, раненых очень много, но раны у всех простые, а меня будут заставлять лечить до потери сознания.
Я не смотрел по сторонам, я знал этот путь, я много раз прошёл его с тобой. Ты держал меня за руку, когда мы первый раз шли на проверку силы. Ты обнимал меня, когда у нас получилось излечить первый порез. Ты, ты, ты...
Любовь моя.
Я стоял посреди раненых тел, немного в стороне стоял Ориэль и внимательными синими глазами следил за мной. Я вздохнул. Я всё понимаю. И сделаю так, как ты хочешь, время умирать.
Я выпрямился и раскрыл крылья. Полился свет. Они полностью оперились. Но сейчас им придётся исчезнуть. Навсегда.
Я не чувствовал боли, я не ощущал ничего, кроме холода. Мне было холодно, он с каждой минутой пронизывал меня всё больше и больше. Я закрыл глаза и отпустил всю силу до самого конца. До последней капли. Когда мои перья разлетелись по залу, а меня выгнуло от накатившей боли,
я услышал рёв пламени. И горячие руки обняли меня.
- Глупый. Что же ты наделал?
- Прости.
- Прощаю.
- Прощаю! - услышал я громогласный голос Отца.
И всё померкло.
Пятнадцатое перо. Ангело - демонические разборки.
- Что, Люци? - он сморщил идеальный носик.
- Ну, почему ты всё время сокращаешь моё имя? Да ещё так, что похожу на цветок?! - немного наигранно - возмущённо.
- Потому что я люблю цветы. - Нежно отвечаю я. Сумерки сгущаются медленно, июльская ночь такая прекрасная.
- Да? Интересно, а вот вчера в классе, помнится мне, Анжелика подарила тебе жасмин, что ты ей сказал? - он лукаво щурится.
- Что я люблю только один цветок в мире и это не жасмин. - Улыбаясь шире, проговорил я.
- А какой? - тихо шепчет он, устраиваясь у меня на бёдрах и опоясывая меня ногами. Я обнимаю его за талию.
- Лютики. - Шепчу в самые губы. Он выдыхает. И мы, наконец, целуемся. Обожаю его. Только его, никакие девчонки. Никакие другие парни. Только он. Мой Люцифер. Поцелуй медленно переходит в более агрессивный. Мы молоды, мы заводимся с пол-оборота.
- Мммхгр... хочу тебя.
- Прямо тут?
- Да. - Отстраняюсь и нежно провожу языком по его шее.
- И что это? - сипло, спрашивает он.
- Это любовь, Люцифер... - шепчу я.
- Разве я просил такую любовь? - опрокидывает меня на траву, под нашим любимым деревом во дворе.
- А я хочу такую, чтобы наши крылья никогда не почернели и не осыпались... - вдруг говорю я. Он застывает. Но потом нежно целует меня в висок и маленькими поцелуями прокладывает себе дорожку по моей шее и по груди. Попутно расстёгивая рубашку, пуговица за пуговицей.
- Никогда, слышишь? Никогда больше не говори такие глупости. Я люблю тебя, и ты единственный.
- Тогда больше не спрашивай о моих любимых цветах. Ты ведь знаешь, кого я люблю? - он расстёгивает мне ширинку и залезает рукой туда, где я так хочу его ласк.
- Знаю.
Он берёт меня прямо на траве, под нашим любимым деревом. В нашем доме давно уже все спят. И мама, конечно, не узнает о том, что её старшие сыновья спят друг с другом. И Отец... Отец будет хмуриться утром, потому что наверняка ходил вечером пить воду на кухню. И видел, как мы целуемся около дерева. Но он не скажет ничего, только утром я и Люц найдём у себя на тумбочках презервативы. Папа нас любит.
Он медленно движется во мне, а я ловлю кайф от его члена у себя в попке, обожаю, когда он, немного рыча, выскальзывает и почти грубо переворачивает меня на живот и ставит на колени. Мой демон... Я выгибаюсь в пояснице и толкаюсь на его член, он шипит и прикусывает мне плечо.