Матушка перед визитом в Зимний наряжалась с самого утра, но в итоге поехала в скромном, но изысканном платье бело-черных тонов с минимумом украшений. Мой расчет был идеален и ровно в без пятнадцати десять она вошла в обеденную залу, где её ожидали княжна Анна, Матвей и я.
Присутствию простого армейского лекаря она не удивилась и молча подала мне свиток бумаг.
Рядом с накрытым обеденным столом сиротливо стоял небольшой столик, на столешнице которого лежала стопка чистых бумаг для письма и стоял письменный прибор. Я положил бумаги на стол, придвинул изящный венский стул, неторопливо разложил поданные матушкой бумаги и взял верхнюю. Это было собственноручно написанное Высочайшее Повеление об учреждении сегодня 21-ого января 1826-ого года майората князей Новосильских.
В майорат были включены все наши имения и земли трех губерний Нижегородской, Московской и Санкт-Петербургской. Майорат учреждался по ходатайству княгини Елизаветы Павловны Новосильской, вдовы прежнего владельца имений князя Андрея Алексеевича Новосильского. В майорат включается и имение принадлежащее и самой княгине, расположенное в Московской губернии. Матушкино имения не было отдельным, еще дед по её просьбе одно продал, а другое купил и сейчас это было по сути одно целое. Владельцем майората признается сын князей Новосильских, Алексей Андреевич, то есть я. Майорат учреждался по шотландскому образцу.
Второй бумагой был указ о признании меня совершеннолетним и полностью дееспособным с полудня 21-ого января 1826-ого года.
Третьим указом мне было вменено в обязанность обеспечить достойное, в соответствии с их княжеским достоинством, содержание матушки и сестер, не менее чем с самого доходного имения майората.
Четвертой бумагой было установление трехмесячного срока приема любых финансовых претензий к князю Алексею Андреевичу Новосильскому. С рассветом 22-ого апреля 1826-ого года любые финансовые претензии, возникшие в срок до сегодняшнего дня, будут считаться ничтожными.
Рядом с обеденной залой была оранжерея, фактически зимний сад. После прочтения императорских указов в почувствовал неудержимое желание побыть одному, резко встал и вышел туда.
Ровно через десять минут, появившееся во время болезни ощущение времени никуда не ушло и всегда было со мной, я вернулся. Матушка, княжна Анна и Матвей сидели и молча ожидали моего возвращения. Я убрал императорские бумаги и велел подавать первую перемену блюд.
Через некоторое время обстановка за столом сама собой разрядилась и обед стал протекать как обычно. Через полтора часа Матвей решил нас покинуть и встал из-за стола. Я опять пошел его проводить и опять у меня было две просьбы-предложения.
Матвей Иванович, ты больше не спрашивай разрешения заезжать к нам. Я тебе рад всегда и двери нашего дома открыты для тебя в любую минуту, после короткой паузы я продолжил. В ближайшие дни я поеду с инспекцией по имениям, хочу попросить тебя сопровождать меня. Будь любезен, подай прошение об отпуске.
К моему возвращению матушка и сестрица перешли в гостиную, где уже нас ждал кофе. Анна вскорости нас покинула, сославшись на плохое самочувствие и мы с матушкой остались одни.
Я неспешно допивал свой кофе, размышляя стоит мне именно сегодня затевать разговор с матушкой на очень скользкую тему, тему её личной жизни. Я великолепно видел и чувствовал, что ей не терпится решить этот гниловатый вопрос. По своей сути я был очень взрослый мальчик и отлично понимал, что когда невтерпеж, то держите меня семеро. Да и собственно чего откладывать этот разговор и я жестом попросил лакеев покинуть
гостиную.
Матушка, я естественно выполню требование Государя и обеспечу вам предписанное содержание. Вмешиваться в вашу личную жизнь я не собираюсь, вы вольны жить так, как считаете возможным для себя. Но у меня к вам есть одна просьба, вернее даже требование, не вступать в отношения с женатыми мужчинам, княгиня слушала меня, опустив голову, а после последних моих слов её щеки зарделись румянцем. Особенно я не хочу, чтобы у вас были отношения с генералом Бенкендорфом.
Я звонком позвал лакеев и еще несколько минут мы сидели и молча пили кофе. Уходя из гостиной, княгиня тихо сказала:
Я вас поняла, Алексей Андреевич, и не буду возобновлять отношения с генералом.
Утро вечера мудренее, примерно с такой мыслью я заснул в первую ночь своего совершеннолетия. Конечно на самом деле я сразу же после «выныривания» считал себя взрослым и по мозгам, то есть по своему мироощущению таким и был. Но для окружающих я был еще шестнадцатилетним юношей. А тут раз, принесли бумажку с подписью одного взрослого дяденьки и я сразу взрослый для всех.
Что делать, как вылезать из нехорошего места в котором мы оказались благодаря родителю, я не знал. Идеи у меня конечно были, но не было маленькой мелочи денег.
По жизни я был профи только в одном ремесле, в шоферском, особенно то, что касалось дальнобойщиков. Но автомобилями здесь пока и не пахнет. За десятки лет своего дальнобоя где я только не пришлось побывать и чего только не видеть, но это всё дилетантство.
Конечно я знал историю Европы девятнадцатого века, особенно русскую времен Николая Первого и Александра Второго, и без ложной скромности на десять баллов. Но многих подробностей и деталей открытий и изобретения естественно не знал. Вот например моя идея заняться золотодобычей. Где знаю, видел как устроено это дело в 21-ом веке, но как применить эти знания сейчас, вот вопрос!