Продолжение войны это безумие. Что последует за этим? вопрос Государя был естественно адресован мне.
За этим, Государь, последуют мирные переговоры. Император Наполеон вполне удовлетворил свои амбиции, он и общественное мнение во Франции считают, что они отомщены за поражение Наполеона Бонапарта, я естественно опустил, что отомстить любителям лукового супа и вонючего сыра хотелось именно императору Николаю, которого они считали участником той войны. Но не сказанное мною все отлично поняли. Особенно Государь Император, он недовольно дернул головой и зло прищурился.
Но две тяжелых зимы в Крыму разбудили память о тех событиях, продолжил я излагать своё видение ситуации. Каждый день в Париж и Лондон приходят известия о потерях в Крыму, причем от болезней там умирают каждый день и больше чем от пуль и снарядов. Союзники никак не могут справиться с холерой в отличии от нашей армии.
Союзные армии всё не могли решить проблему своего водоснабжения, несмотря на джентльменские договоренности с русским командованием не использовать воду как оружие и не блокировать источники воды. Русская армия конечно то же страдала от болезней, но наши проблемы были ничто по сравнению с союзниками. Если судить по потерям, то пришедшая в очередной раз в Европу холера была главным врагом союзников, а не русская армия.
В отдельные дни затишья на фронте стороны не несли никаких боевых потерь. А вот болезни, особенно холера, пощады не знали.
В оккупированной союзниками Евпатории, особенно после того как по призыву генерала Хрулева её покинула большая часть населения, чистой воды худо-бедно хватало, зарубежные лекари умерили свою спесь и стали слушать оставшихся в городе русских врачей и даже прислали своих парламентеров для поклона моему зятю Матвею Ивановичу Бакатину, который в шестьдесят лет опять облачился в военный мундир и возглавлял борьбу наших лекарей с холерой. И на мой взгляд достаточно успешную.
А вот на пяточке между Балаклавой и Севастополем, где было сосредоточено больше ста тысяч человек, была полная беда. Союзники каждый день расплачивались десятками и сотнями жизней своих солдат и офицеров унесенных холерой, за надутые спесью щеки европейских медицинских светил, за смех и саркастические шутки в адрес русских коллег, когда через несколько лет после эпидемии начала тридцатых годов наши врачи попытались
донести до просвещенной Европы свои выводы о методах и способах борьбы с холерой.
В Крыму союзники по-прежнему имеют превосходство над нами практически во всем, но разгромить армию Хрулева и взять Севастополь они не могут. Мои люди докладывают, дальше крутить одним делом и делать вид, что я тут оказался случайно, просто проходил мимо, было глупо, а я им верю, что за зиму укрепления Южной стороны приведены в порядок и теперь практически неприступны для союзников. Батареи Северной стороны, особенно усиленная Парижская и Николаевская Инкерманская, строительством новых дальнобойных батарей руководил младший брат императора Николай, он уже почти год постоянно находился на Северной стороне и руководил там всеми инженерными работами и строительством дороги до Бахчисарая, своим огнем делают невозможным для союзников штурм Малахова кургана.
На мой взгляд это был современный вариант стояния на Угре не только в Крыму, но и в целом в войне. Для союзников единственный шанс победить давало вступление в войну Австрии. Но он исчез и с Польши и из Дунайской армии Россия может начать переброску войск в Крым. К лету союзники потеряют свое превосходство под Севастополем, нам нужно просто стоять и ждать когда они созреют, а на Кавказе глядишь еще что-нибудь возьмем.
Еще маршал Джан-Джакопо Тривульцио в начале 16-ого века ответил французскому королю Людовику XII на вопрос, какие приготовления нужны для завоевания Миланского герцогства, что для войны нужны три вещи: деньги, деньги и еще раз деньги. Затем эту фразу повторили граф Раймондо Монтекукколи, Наполеон Бонапарт и многие другие. А сейчас её повторил и я.
У меня деньги еще были, а вот у держав уже нет. И взять их было не откуда. И без моих интриг все денежные мешки уже призадумались. Неожиданно замаячила очередная война с Россией а-ля 1812 с непредсказуемым концом. Вернее конец-то был предсказуем поражение России, но цена была слишком высока.
Потерять еще раз на бескрайних российских просторах очередные полмиллиона бесценных европейских жизней было явным перебором, по моему мнению они уже и так составили не меньше двухсот тысяч. Особенно болезненно воспринимались потери среди офицерского корпуса. Английское общество продолжало оплакивать свои сливки, погибшие в пресловутой атаке легкой кавалерии.
Поэтому я считал, что нам надо просто переждать наших противников и они скоро предложат вполне приемлемые условия мира, например замена нашего протектората над Балканами на четырехсторонний: Британия, Франция, Австрия и Россия и сохранение статуса-кво в остальном.
Изложив все это, я остановился. Император, слушая меня, отошел к окну, а сейчас быстро и резко вернулся к столу.
И вы, князь, думаете, что державы на это пойдут? недоверчиво спросил Государь.