Где вывалить? спросил Скотти.
Мать немного подумала.
Вон
там у сарая, под персиковым деревом.
Скотти, не расстававшийся с Тэффом без крайней необходимости, предоставил пони самому найти дорогу среди тщательно обработанных отцом грядок с овощами.
Подъехав к персиковому дереву, он вытряхнул из мешков навоз, затем повернул Тэффа так круто, что тот на мгновение поднялся на задние ноги, и поехал обратно между грядками осторожно, точно кот, пробирающийся среди розовых кустов.
В этот момент в дверях появился мой отец.
Что ты тут вытворяешь? загремел он.
Ничего, ничего! поспешила вмешаться мать. Он ничего не повредил.
Затаив дыхание, следили мы за Скотти и Тэффом мы-то знали, какая разразится гроза, если будет сломан хоть один стебелек.
Разбросайте его на ночь, тогда не будет так сильно пахнуть, посоветовал Скотти.
Не хочешь ли помыть руки? предложила мать.
Ни к чему, миссис Квэйл. Я ведь поеду мимо реки.
И Скотти исчез, прежде чем мать успела предложить ему груш, или слив, или кусок пирога с джемом.
Назавтра я увидел его с таким же мешком у дома Томпсонов. Миссис Томпсон была вдовой, а сын ее Кейт считался самым близким из друзей Скотти. Только на Кейта временами, как выражались горожане, «находило», и он неделями сидел дома.
Дом у них был маленький, ободранный, покосившийся, но миссис Томпсон окружила его со всех сторон клумбами фиалок, запах которых доносился до самых окраин. Кейт уже неделю болел, поэтому Скотти сам высыпал навоз и сейчас шлепал босиком по двору, помогая миссис Томпсон по хозяйству.
Осторожней, Скотти, не наклоняйся так низко. И не дыши навозом, приговаривала миссис Томпсон, маленькая суетливая женщина. Она была уверена, что ее сын заболел от тяжелой работы.
Не беспокойтесь, отвечал Скотти, как всегда, грубовато и словно нехотя. Мне это все нипочем.
Но не всегда Скотти вел себя так великодушно.
В городе были мальчишки, которых он дразнил и травил безжалостно. Была у нас такая улица Уилсон-стрит. Это была самая богатая улица в городе, она диктовала свои законы всему городу, поэтому Скотти инстинктивно невзлюбил ее.
Дома на этой улице были солидные, вместительные и прятались за высокими заборами или живыми изгородями. При них были большие сады с густыми газонами, пальмами, фруктовыми деревьями, обычно апельсиновыми, и цветочными клумбами. Почти в каждом дворе держали злобного пса, который бегал вдоль ограды и лаял, пока кто-нибудь шел мимо.
Скотти то и дело выпускал этих собак на улицу. Сначала раздразнит как следует, потом, не сходя с Тэффа, отодвинет задвижку ворот, приоткроет их и пускается наутек, увлекая за собой обезумевшего пса. Одна из богатых семей, Уинстоны, держала в загоне позади гаража молодого кенгуру. Охранял его косматый эльзасский пес. Скотти обычным способом выманил собаку на улицу, выпустил кенгуру и заставил его перескочить через ограду на улицу. Но на улице кенгуру некуда было скрыться! Со всех сторон набежали собаки и с лаем стали наседать на незнакомого зверя. Пришлось Скотти загнать кенгуру обратно во двор.
Хорошо хоть самому удалось удрать.
А однажды Скотти выпустил на волю целый птичник около ста буджеригарий . Птицы-то хорошо знали, куда им лететь, и с радостными криками потянули через реку прямо к бушу.
Это уже была месть. В доме, где был птичник, жила школьница по имени Клэр Александер. Однажды во время перемены она, сморщив нос, воскликнула:
О боже мой, от тебя пахнет, Скотти Пири! От тебя воняет!
Девчонки захихикали, а мальчишки ждали, что будет дальше. Скотти расстегнул рубашку, понюхал ее, понюхал рукава и повернулся к Клэр.
Ну и что! Пахнет фермой! сказал в ответ Скотти. А твой папаша делает колбасу из дохлых кошек и собак, а ты ее ешь О боже мой! И Скотти скорчил брезгливую гримасу.
Отец Клэр торговал мясом, и Скотти только повторил то, что всегда и везде говорят о мясоторговцах. Поэтому Клэр нисколько не обиделась, и тогда Скотти решил отомстить ей по-другому.
Назавтра он забрался в сад Александера и выпустил его птиц. Отец Клэр не остался в долгу. Встретив Скотти на следующий день, он учинил форменную охоту: в машине гнал его по всей Главной улице, пока Скотти не юркнул на всем скаку в знакомую лазейку.
Естественно, что впоследствии мистер Александер выступал в качестве заядлого врага Скотти вместе со всеми обитателями Уилсон-стрит.
У читателя может создаться впечатление, что Скотти не приходилось рассчитывать на сочувствие или снисхождение богатых. Но это не так. У него были доброжелатели и среди богатых граждан нашего города.
Одно время в нем принимал участие
аптекарь Данкэн, завзятый лошадник. Он даже одолжил Скотти седло, бриджи и ботинки и записал его на скачки. Но в день состязаний, когда выкликнули имя Скотти, его на месте не оказалось. В последнюю минуту ему вдруг расхотелось скакать на Тэффе перед этой огромной, шумной толпой да еще в костюме жокея. Он вывел Тэффа из загона, где седлали пони перед заездом, и исчез. Седло, бриджи и прочее Скотти потихоньку сложил на заднем крыльце дома Данкэна.