Вааша, приветственно засвистели и позвали отметить окончание войны. И вот они сидели и отмечали, продувая денежки Вааша.
К Тейсдариласе здесь отнеслись без особого любопытства. На вопрос песчаников: «А это кто?» Вааш просто ответил: «Принцесса». И они стали звать её «принцессой». Подумали, наверное, что прозвище. Сам же Вааш называл её фамильярно Дарила́ской. Девушка не возражала. Наг вызывал у неё уважительный трепет своими размерами и громовым голосом, а на грубоватые манеры она привыкла не обращать внимания.
Сидели они за наскоро сколоченным столом. Им с Ваашем выделили целую скамейку. Сами песчаники расположились на каких-то тюках.
Эй, Вааш! раздался позади разъярённый голос.
Вааш и Тейсдариласа обернулись и увидели покачивающегося на хвосте нага. Девушка с запозданием узнала в нём рыжего мужчину, что провожал её вчера к шатру.
Ты куда её притащил? Рассерженный наг перешёл на шипение. Что за пьянка?
А чё такого? пробасил Вааш. Я ж ей не наливаю, а с народом знакомлю.
Вааш, не таскай её по своим пьянкам! грозно прорычал рыжий наг. Наагашейд узнает хвост узлом завяжет!
Высказавшись, рыжий мужчина развернулся и пополз куда-то. Вааш смачно сплюнул. Девушка вопросительно посмотрела на него: из-за незнания языка она ничего не смогла понять.
Начальник, мрачно бросил он песчаникам, а для Тейсдариласы добавил: Наагариш Роаш део Фашше́й.
Девушка вновь посмотрела на него. Захмелевший наг мгновенно её понял.
Наагариш? Титул это, как ваш граф. У нас их всего три, то есть четыре: наагашейд, наагаса́х, наагариш и наагале́й. Наагашейд владыка всех нагов, наагасах представитель семьи наагашейда, наагариш владыка определённой земли, а наагалей глава рода. Запомнила? Ну вот, этикету я тебя обучил.
То, что он смог обучить кого-то этикету, показалось Ваашу невероятно смешным, и он громогласно захохотал.
Назад они возвращались уже в сумерках. Вааш был в изрядном подпитии и постоянно клонился в сторону. Тейсдариласа благоразумно даже не пыталась его поддержать. Пьяный наг был ещё словоохотливее трезвого и то жаловался, какие песчаники жулики, то громогласно орал песни, то засыпал её вопросами.
А чё в платье-то ходишь? У тя ж ноги Твою раскидали брёвна! Штаны удобнее этой тряпки. Цепляется за всё, руки занимает Лет-то тебе сколько?
Девушка на пальцах показала, что восемнадцать.
Немая, что ль?
От собственного вопроса нага отвлёк коварно подкравшийся под хвост камень. Вааш матюгнулся, но устоял.
Немая это хорошо, продолжил он. Хорошо, когда баба молчит. Молчанье золото
Что он там хотел сказать дальше, узнать девушке было не суждено. Им навстречу выползли трое нагов во главе с наагаришем Делилонисом. Глаза того раздражённо сверкали.
Вот они! прошипел он. Вааш, я что тебе сказал?
Вааш мучительно напряг лоб, пытаясь вспомнить, что и кто ему говорил.
До темноты она должна вернуться в свой шатёр! рявкнул наагариш.
Так ещё не темно, удивился Вааш, махнув рукой на запад, где тонкой полосой пробивался из-за горизонта солнечный свет. Мы вот гуляли Воздухом свежим дышали. Он демонстративно вдохнул, грудь его раздулась как кузнечные меха.
Наагариш поднял глаза к небу, вымаливая у богов терпения.
Принцесса, прошу следовать за мной, уже спокойнее сказал он. Вааш Наагариш красноречиво посмотрел на нага и процедил сквозь зубы: Проспись.
Глядя на качающуюся фигуру уползающего нага, наагариш Делилонис поймал себя на том, что уже жалеет о своём выборе. Надо будет к принцессе приставить охрану. Так, на всякий случай.
Армия Нордаса располагалась верстах в восьми от стоянки врага и сейчас провожала его взглядами. Кто-то смотрел зло и ненавидяще, кто-то с облегчением, кто-то продолжал бояться, а кому-то было уже всё равно. Больше всего радостных взглядов досталось той части уходящего войска, где блестели колесницы нагов. Люди радовались их уходу и именно в тот момент даже не пытались ненавидеть. Главное, что ушли. Потом, когда страх утихнет, в душе, возможно, появится ненависть и к змеехвостым. Но сейчас ужас перед этими
жуткими созданиями затмевал всё.
Послы Нордаса находились немного в стороне, на холме. Они въехали на вершину верхом на конях и оттуда следили, как покидает их вражеская рать. Радости на их лицах не было. Слишком свежо чувство унижения. Сами начали войну, с треском проиграли её и с поклонами пошли на мировую, вымаливая снисхождение. Позор ещё долго будет аукаться стране, и им придётся очень постараться, чтобы стереть с лиц соседей снисходительные улыбки.
Королева Арония и принцесса Руаза не присутствовали. Они в тот же день, когда завершились переговоры, уехали из лагеря и поселились в пятнадцати верстах отсюда за стенами Гро́сского замка. Если вдруг враг передумает и опять развернёт войско для наступления, у них будет возможность сбежать вглубь страны. Всё-таки принцесса Руаза единственный ребёнок короля, другого наследника у него нет. Нельзя подвергать её опасности.
Об отданной повелителю нагов незаконной дочери короля старались не вспоминать. Мысли об этом вызывали стыд. Откупились незаконнорождённой девчонкой! И непонятно, перед кем больше неловко: перед самой девушкой или перед нагами.