И опять рассказываю я:
- А там, впереди, какие-то бумажки летают, эсэсовцы суетятся, мечутся, папки тащат куда-то. В общем, хватай вокзал, мешки отходят. Ну я и давай лупить по ним длинными очередями от пуза! Вот тут-то я ее и зацепил. Тощенькая белобрысая немка, Гертруда. В живот попал ей - одной пулей, через всю стопку папок, что она куда-то тащила. Ну, остальных-то «электрииков» добил без пощады, сапогами и всяко, а вот её - пожалел. И чую - ломятся снаружи в двери дворца зомби - ну, те бывшие эсэсовцы, которых красноармейцы постреляли. Рота примерно. Красноармейцы-то уже ушли, время вышло, вернулись они в свой небесный портал, а эти и ожили. И вернутся теперь красноармейцы только через месяц, не раньше. Ну, откат от призыва у них такой
Тут Митрич встрепенулся:
- А начальник цеха им: «Так, тупые абизяны! Слухайте сюда. К нам едет тридварас какой-то, и начальство велело: всё надраить - чтоб сияло как у кота яйцы! Кто бухой явится - лично от меня в рыло огребёт, и всех премий за год лишу, не посмотрю, что свой! И тебя, Митрич-Скотиныч, это тоже касается! В общем, сегодня не отсвечивай, в кандейке запрись». А я: «А я чо, я ничо»
Я его перебиваю:
- Я Гертруду на плечо - она морщится от боли, но терпит, - и наверх. А там, оп-па, - лаборатория! Там напарница Гертруды, толстая некрасивая обаяшка-брюнетка по имени Мари, ну и профессор-некромант Пауль Зибель. Лохматый как Эйнштейн и тоже рассеянный... Ну, я Гертруду на стол сгрузил, шасть к двери, быстренько на шпингалет её, даю бесконечную очередь, на расплав ствола, прямо через дверь и всё нормально, зомби нам больше не страшны. Зибель кудахчет, по-прежнему ничего понять не может, я за ним бегаю, все его установки отключаю, кое-что и ломаю. Бить его стесняюсь, пожилой ведь человек, да и не от мира сего. А ещё и ученый-некромант мирового уровня
Теперь уже Скотиныч меня перебивает:
- Начальник цеха продолжает речугу: «Полдня всего потерпите, утырки! Ты, вон, молодой, - на собрании трещал складно - будешь этому чудаку на вопросы отвечать, как у тебя в тетрадке твоей комсорговской записано. А ты, Синичкина, подол покороче чтоб,
и сиськи... а, у тебя ж нету... Это транспортникам повезло, у них Сонька есть. Ну, морду хоть наштукатурь, и улыбайся! Остальные морды свои козлячьи в станки засунули, и не отвлекаться, хоть всю заготовку на стружку переведи, пока тот хмырь не уйдёт - но чтоб вид был как у настоящих пролетариев, как в кино показывают! Всё ясно? И не приведи бог, которого нет, и Крал Мракс, который есть и будет есть - оттрахаю! Вот как есть - оттрахаю! Невзирая на пол и возраст Синичкина, а ты не лыбься, тебя это не касается, тебе просто расценки срежу и норму выработки увеличу! Вон, Митрич всё оформит»
Моя очередь трындеть:
- Я этой толстенькой Мари только чаю успел заказать, а Зибель к двери метнулся и ну шпингалет открывать - насилу успел его поймать. Ну и шпингалет тот проволокой для надёжности примотал. Ну а потом к Гертруде - пулю из нее вынимать. Та неглубоко вошла, в папках энергию потеряла - в итоге чисто в мышцах застряла, у девушки весьма физкультурный пресс был. Так-то дырочка получилась маленькая и практически не кровоточит. А там в глубине, если ткани раздвинуть, - там донце пульки видать. Ну я, значит, обколол каким-то промедолом из шприц-тюбика вокруг, рассёк входное вдоль волокон, а потом эдакими медицинскими щипцами туда
Митрич, хмуро, казённым языком:
- В тот день коллектив показал невиданную дотоле производительность труда. Ну и выход брака оказался сильно выше обычного. А я, как нормировщик, на следующий день проявил инициативу и попытался срезать, исходя из этих показателей, расценки у всего цеха. Ну и коллектив дружно устроил мне тёмную
И снова я:
- Такие длинные щипцы-ножницы, на конце такая зубчатая насечка. Вот я пульку ими захватил - и тащу. А она, даром что неглубоко, а сидит плотно. Соскальзывают щипцы, девчонка дёргается. Ну, потом нажал посильнее, снизу ножницы подхватил, потащил эдак всем корпусом вверх, ногами оп-па, выдернул пульку. Потом промыл всё чем-то антизаразным и забрызгал сверху коллоидным спреем каким-то, и повязку так, чисто для порядка, наложил.
- А дальше-то что было? почти трезвым голосом спросил Митрич.
- Вылечил её, в общем, но Гертруда коварно забеременела - эсэсовка, что с нее взять. И ее подружка тоже. И ещё Стоп! А вот не надо всякого про меня думать, Зибель к тому времени уже куда-то исчез, и потому забеременеть не смог! А потом сирена включилась - будильник, сука. Так я папашей и не стал...
- Ну, какие твои годы
- А у тебя что там дальше было?
- На другой день мне пришлось идти в отгул. Начальник сам, видя мою побитую морду, предложил. Дескать, неча тут ходить да фингалами сверкать. А как раз пятница была. Потом - как бы суббота и воскресенье. Три дня отдыха! И махнул я на машине на дачу. С водярой и жратвой. Но до дачи не доехал, свернул к лесу. Ну, где мы с приятелями обычно на мангалах шашлыки жарим. Но на сей раз я был без приятелей, без мангала и без мяса. Потому решил обойтись бухлом и тушёнкой. Взял с собой много бухла и много тушняка. В общем, вылез с вещмешком и сумками из машины, пошёл на знакомую поляну. Прошёл через какой-то странный туман И всё! Попал вот неизвестно куда