Она также сознавала, что несчастный случай с Фебой привел к изменению ее собственной личности. Церера больше не была самой собой, теперь она была «матерью Фебы». Именно так частенько именовал ее между собой персонал больницы «пришла мама Фебы», «мама Фебы хочет знать, что нового», прямо как родители детей, с которыми Феба раньше ходила в школу. Церера теперь не была самостоятельной личностью, а определялась исключительно как нечто имеющее непосредственное отношение к ее больному ребенку. Казалось, это лишь усиливало не оставляющее Цереру чувство растерянности и нереальности происходящего, как будто она почти видела, как исчезает и сама точно так же, как ее дочь.
Когда она вошла в палату Фебы, с ней поздоровалась медсестра та самая Стефани, которая была там в тот первый вечер, когда Феба и Церера были обе перемазаны одной и той же кровью. Церера практически ничего не знала о Стефани, кроме ее имени, поскольку никогда не спрашивала. После наезда интерес Цереры к жизни окружающих ее людей в значительной степени угас.
Стефани указала на книгу.
Как обычно, я погляжу, заметила она. Они
никогда им не надоедают, точно?
Церера почувствовала, как у нее защипало в глазах от этой маленькой доброты предположения, что Феба, где бы она сейчас ни была, могла и вправду следить за тем, что происходит в сказках, ощущать постоянное присутствие матери, и что врачи, может, еще сумеют вдохнуть в нее жизнь.
Да, это уж точно, ответила Церера. Хотя Она оборвала себя. Ладно, не важно.
Наверное, сказала Стефани. Однако если вдруг передумаете и решите договорить, просто дайте мне знать.
Но она не ушла и дальше выполнять свои обязанности, и Церера поняла, что у медсестры к ней есть еще какое-то дело.
Прежде чем вы уйдете, мистер Стюарт хотел бы перекинуться с вами парой слов, продолжала Стефани. Если вы заглянете на сестринский пост, когда выпадет свободная минутка, я отведу вас к нему.
Мистер Стюарт был лечащим врачом Фебы, ответственным за все проводимые с ней процедуры. Он был терпелив и заботлив, но Церера по-прежнему относилась к нему с некоторым подозрением, поскольку он был еще относительно молод. Она не верила, что мистер Стюарт прожил достаточно долго или, правильней сказать, достаточно настрадался, чтобы быть способным должным образом справляться со страданиями других. И было что-то в лице медсестры, что-то у нее в глазах, что подсказало Церере, что этот разговор не принесет ей никакого облегчения. Она ощутила приближение конца.
Обязательно загляну, пообещала Церера, уже мысленно представляя себе, как убегает из больницы, прижимая к груди свою дочь в простыне, похожей на саван, только для того, чтобы эту простыню сорвало ветром и та взмыла высоко в воздух, как улетающий в небеса призрак, оставив ее таращиться на свои пустые руки.
Если меня там не будет, просто попросите кого-нибудь вызвать меня по пейджеру, добавила Стефани.
И вот оно опять, на сей раз в улыбке медсестры печаль, сожаление
«Это просто кошмарный сон подумала Церера. Кошмарный сон наяву, и только смерть положит ему конец».
III WANN (староангл.) Густо-темный цвет грачиных перьев
Вернись ко мне, прошептала она, потому что я так по тебе скучаю!
Услышав какой-то шумок за окном и подняв голову, Церера увидела какую-то птицу, которая смотрела на нее сквозь стекло. Левый глаз у той отсутствовал, пустая глазница была отмечена двумя шрамами. Птица склонила голову набок, разок каркнула и улетела.
Это была ворона?
Церера обернулась. В дверях стояла Стефани. Церере стало интересно, как долго та простояла там в ожидании.
Нет, отозвалась она, грач. Они целыми тучами появлялись на полях сражений.
Зачем? удивилась Стефани.
Чтобы полакомиться мертвецами.
Эти слова сорвались с губ у Цереры прежде, чем она успела прикусить язык.
«Падальщик В поисках пропитания»
«Знамение»
Медсестра уставилась на нее, не зная, как реагировать.
Ну что ж, произнесла она наконец, здесь ему уж точно ничего не светит.
Да, согласилась Церера, только не здесь и не сегодня.
А откуда вы знаете такие вещи? полюбопытствовала Стефани. В смысле про грачей и все такое.
Отец меня научил, когда я была маленькой.
Довольно странный урок для ребенка
Церера положила безвольную руку Фебы на одеяло и встала.
Только не с его точки зрения. Он был университетским библиотекарем и фольклористом-любителем. Мог говорить о великанах, ведьмах и огнедышащих змеях до тех пор, пока у тебя не помутнеет в глазах.
Стефани опять указала на книгу под мышкой у Цереры.
Так вот откуда у вас с Фебой любовь к сказкам Мой
собственный сынишка буквально пожирает их. По-моему, у нас даже может оказаться точно такая же книжка или очень похожая на нее.
Церера едва не рассмеялась.
Эта-то? Да мой папаня выдал бы мне по первое число, если б увидел, что я читаю Фебе подобную чушь!
И почему же?
Церера подумала о своем старике, умершем вот уже пять лет назад. Фебе было дано познакомиться с ним лишь мельком, как и ему с ней.
Потому что, ответила она, эти сказки просто недостаточно мрачные.
Церера присела напротив мистера Стюарта, и они немного поболтали о том о сем о погоде, о только что ушедших декораторах, за чем последовали извинения за запах свежей краски, но ни у одного из них подобные темы не вызвали особого энтузиазма, и постепенно разговор сошел на нет.