Забирай, услышал он холодный, похожий на змеиный шёпот голос. Могильщик открыл глаза под всеобщий ропот, всхлип, шуршание и затем образовавшуюся следом губительную тишину. Вот уже как год, а может и чуть больше по Большой Столице и по Светлорусии ходит слух, правда давно подтверждённый, что мёртвая Княгиня Ольга бродит по Терему и говорят подняла её Мстислава, Великая Княжна, по какой причине правда не известно. Впрочем, люд много чего баит и много тех причин придумывает, ведь Мстислава ведьма, а чтобы что-то придумать этого вполне достаточно, даже если ведьмы мёртвых поднимать не могут. На то способны только мрачные колдуны.
Святогорушка, сыночек мой ненаглядный, хотел, чтобы его по обычаям предков схоронили, Княгиня Ольга нагнулась к сыну и погладила его по щеке, глядя мёртвыми, белесыми глазами на мёртвого Великого Князя. Картина была жуткая. А коль ты здесь, значит, должен сделать всё так, как делаешь. И чтобы Святогорушка был доволен. Посему, она разогнулась, твоё слово тут будет закон. А вы все молчите, властно сказала она. И можно было бы Княгиню не слушать, кто её слушал, пока она была жива? Никто. Игорь правил один, а она всего лишь жена Игоря, что родила четверых детей. Всего лишь актриса из нищего балагана, которую Игорь взял в жёны только по ему ведомым причинам. Однако Ольга уже как много лет была мертва, и год, а то и больше, как мёртвая ходила по земле. Наводила страх и ужас на людей. Впрочем, ничего злобного она не делала. Однако, этого вполне хватало для того, чтобы перед ней сгибались спины и чтобы её слова исполнялись, потому как несмотря ни на что, народ оставался суеверным.
Силу такое не страшило, его больше страшили живые. Но даже его пробрал морозец, когда Ольга подняла на него свои белёсые глаза.
Да будет так, Княгиня, чуть склонил голову Сила, затем снова окинул взглядом Святогора. После подозвал того, кто их привёл, затем других слуг, что стояли у стены и плакали, роняя горькие слёзы по Великому Князю.
Сила решил не выносить Князя из Терема. Зачем? Всё, что надо для приготовления тела к погребению они взяли с собой. По традиции обмыли, по традиции переодели в чистые одежды, по традиции уложили там, где надо и как надо. Зажгли свечи. Сложили рядом с кроватью и на неё вещи, что Князь Святогор сильно любил. В общем, всю ночь Сила и Кощей провели в хоромах правителя, и только днём, когда солнце уже поднялось над крышами домов вернулись в родную избу. Медведь предложил хоронить Великого Князя через день, как раз в воскресенье, все остальные согласились,
слуги передали весть Мстиславе, затем принесли ответ на согласие.
А пока, до этого нужно было заняться другими делами
Воскресным утром Сила пришёл в Великий Терем пораньше. На этот раз к нему вышел Миробор Ухо, старый боярин и советник Игоря Воевателя, несколько человек, которых Сила знал косвенно или вообще не знал. С Миробором толком не поговорили, а хотелось. Говорили в основном по делу. А дел у каждого из них было много, так что старые дни вспомнить не получилось и не получилось о настоящем побалакать.
С Великим Князем Святогором Третьим прощались на главной площади, усеянной живыми цветами. Прощался народ, плакал и стенал. Бабки и деды нудно выли, а Скоморох танцевал, выкрикивал строчки из своих песен, быстро сложенных за ночь, остро шутил, веселил людей. С ним вместе танцевали и выкрикивали куплеты другие скоморохи, артисты-балаганщики, гусляры и дудачи. Мальчики-слуги раздавали народу печенья и конфеты, а люд нёс к гробу Великого Князя бумажные и живые цветы, а батюшка читал молитвы и ходил с кадилом. Большие свечи горели у изголовья гроба, и другие свечи горели в руках народа и на каменной площади.
В который раз Сила задумался о том, правильна ли эта традиция. И в который раз отмахивался от этой мысли. Люди в это время пусть и относились к похоронам поверхностно, однако, и сами порой, храня традиции, вспоминали о них и притворяли в жизнь.
Затем загрузили гроб на огромную телегу, которую обложили венками и украсили искусственными цветами. Дно телеги, как и полагалось, было застелено соломой. Возле гроба присел Миробор Ухо и молодой парень. Сила, взяв под поводья мёртвых коней, повёл их прочь от площади, и люди шли следом за телегой, усыпая землю цветами, рисовыми зёрнами, медяками. И Кощей уже хрипло продолжал петь, нудную, печальную песню, а оркестр играл на гуслях, домре, дуде и барабане, и казалось Силе, что у них получалось слаженно и хорошо.
Когда всё закончилось и Медведь водрузил с помощью нескольких дружинников огромный крест, с вырезанным именем Князя Святогора Игоревича, отправились обратно в Терем, где на поминальном обеде, что состоялся только в семь вечера, Сила, обратившись в медведя и натянув на себя цветастую тряпку, вместе с Кощеем совершал постыдные действа, то есть танцевал и кувыркался, ещё порыкивал и хлопал в лапы. И даже крутил обруч и жонглировал. У Кощея к тому моменту голос совсем сел, но он всё равно кидал злые шутки, танцевал, пел, пил и ел одновременно, и играл на домре. А ещё приставал к служанкам, носившим еду на столы и даже к замужним дамам, что сидели за столами.