Но сейчас взаимоотношения между прислугой меня не заботили. Уживаться друг с другом мы научились как никак взрослые люди. Теперь следовало наладить контакт с существом, естество которого находилось за гранью моего понимания, как и силы, коими оно меня наделяло.
Я встал перед громадой Чернобога и посмотрел на него снизу вверх. Шлем-маска оставалась безразличной. Глаза-линзы не источали призрачного зеленого света. Доспех выглядел безжизненным. Но так казалось только со стороны. В глубине своего сознания слышал, как его вороненое сердце бьется в такт с моим собственным.
И кто же ты таков? вслух спросил я и, ожидаемо, не получил ответа.
У меня имелся лишь один способ пробудить драгуна.
Внемли моей крови и повинуйся!
Боевой доспех мгновенно пришел в движение и опустил ко мне раскрытую латную перчатку. Едва ступив на ледяной абсолют, я на миг подумал,
что сейчас Чернобог сожмет руку в кулак и раздавит назойливого управителя, словно муху. Но этого не произошло. Несмотря на недавнее недовольство, драгун поднял меня на уровень глаз-линз и поднял забрало шлема.
Закрой, я не спешил забираться внутрь кабины.
Забрало опустилось, скрыв потертый трон, но глаза Чернобога загорелись зеленым светом, даже несмотря на отсутствие внутри него управителя. Драгун смотрел на меня, а я на него. Игра в «гляделки» продолжалась несколько минут, после чего я нарушил воцарившуюся тишину:
Мне не ведома причина, по которой ты выжег душу того, кто раньше занимал это тело. Я не знаю, каким образом сам оказался в нем. О тебе мне неизвестно практически ничего. Но, тем не менее, мы с тобой связаны, нравится нам это или нет.
Я сделал паузу, но Чернобог никак не отреагировал на мои слова. Зеленые глаза не выражали никаких эмоций. Шлем-маска оставалась бесстрастной. Но драгун меня точно слышал. Слышал и понимал.
Ты хочешь битвы, я ощутил, как от этих слов всколыхнулось сознание Чернобога. Свет в глазах-линзах стал ярче. Жажда крови древнего драгуна начала передаваться мне, но я подавил ее. Мною движут иные причины. Я никогда не бежал от боя, но и шел в него не ради убийства врага. Я солдат. Мой долг защищать Родину и соотечественников, как это делали мои предки. Как это делал ты.
Пусть у меня не было дара, как у порченого Олежки. Никаких черных всполохов вокруг драгуна я не видел, но, тем не менее, ощутил его злобу: пылающая и всепоглощающая она растеклась по залу незримым вязким мазутом.
Ты можешь убить меня, спокойно произнес я, не мигая глядя в зеленые глаза Чернобога. Но тогда вновь погрузишься в забвение и останешься в этом подвале на долгие годы. Или же мы можем помочь друг другу. Все твои прошлые хозяева сражались за эту землю. Я даю тебе слово, что буду вступать в бой всякий раз, когда это необходимо. От тебя же жду помощи и содействия во всем, что не касается кровопролития. Что тебе больше по нраву: покрыть себя славой на поверхности или пылью в душном подвале?
Несколько минут ничего не происходило, но потом Чернобог едва заметно склонил шлем. Я ощутил, как его злоба угасла. Заполнившая подвал тьма влилась обратно в вороненый доспех. Древний драгун опустился на одно колено и положил руку на пол, позволяя мне спуститься.
Ты еще получишь свою кровь, пообещал я ему
и Чернобог меня услышал.
19. Под полной луной
Проснулся я, ощутив мягкое прикосновение к щеке. Вставать не хотелось. Даже открыть глаза казалось пыткой. Но все изменилось, когда кожу вдруг обожгло холодом. Я вскочил, как ужаленный. Огонь в камине погас, и просторная комната погрузилась в темноту. Потребовалось несколько мгновений, чтобы глаза привыкли, и им хватило проникающего в открытое окно рассеянного лунного света, чтобы сфокусироваться.
Никого по близости не оказалось.
Приснилось что ли? пробормотал я, коснулся кончиками пальцев щеки и поморщился кожа казалась чужой, будто обмороженной.
Часы пробили ровно полночь. Значит, спал я даже меньше часа. Не удивительно, что ощущал себя так, словно по мне каток проехал. Следовало бы еще подремать, но сон как рукой сняло. Несмотря на усталость, расслабиться не получалось мне чудилось, что в комнате кто-то есть.
Дея? тихо позвал я. В гнетущей тишине собственный голос показался мне громким и хриплым карканьем ворона.
Цыганка не отозвалась. Обычно она если не предугадывала мои желания и не появлялась преждевременно, то откликалась всегда моментально. Всегда, но не сейчас.
Мое дурное предчувствие усилилось, когда за окном раздался шорох. Возможно, какой-то ночной грызун выполз из норы. Те же мыши тут не редкость. Вот только их всех распугал Топтыжка. Мне об этом Евдокия недавно доложила, которая неожиданно воспылала к косолапому любовью и постоянно баловала его каким-нибудь лакомством.
Между тем шорох повторился. В этот раз немного в стороне. Я подошел к окну и выглянул на улицу в тот самый момент, когда в воздухе что-то тускло сверкнуло. Вращаясь с тихим шелестом, два ножа рассекли прохладный ночной воздух: один вонзился в торчащий из травы древесный корень, другой пропал в соседнем кусте.
Мгновением позже у меня перед глазами промелькнула размытая тень. Но даже мгновения хватило, чтобы я безошибочно узнал ее.