Так точно, растерянно протянул я и пошёл в штаб бумагу показывать.
02. НАШ ПУТЬ БОЕВОЙ
И возвращался я на поезде с той не сильно удачной компании и с медалью, и почти без дырок, и живой-здоровый. И не в пассажирском вагоне, а прямо в кабине «Саранчи», пристегнутой цепями к грузовой платформе. Без комфорта, конечно, но зато при своём. А позади кресла пилота, на нескольких мешках с сеном, спала Марта. Как вышел к своим, вцепилась в меня, бегала следом, ну как собачонка. Безопасники день с ней промурыжились и отпустили. А майор так вообще, хлопнул меня по плечу и сказал:
Это теперь твоя головная боль, а не моя. Спас, вот и отвечай, казак.
Да я ж даже не понимаю её!
Ну, научишь. Да и чего там понимать? Баба же, и ржёт
Вроде, по каким-то там конвенциям положено. Справку даже выписали, в которой я числился ответственным за неё лицом. Тут уж, как говорится: пищи, а беги.
Доехали до Иркутска. И тут я застрял. Железнодорожный вокзал на одной стороне Ангары, а родное село на другой. На мост меня городовой не пустил, чуть не раздавил его, прям под опоры кинулся. Свистит, палкой регулировочной машет:
Стой! Стой, кому говорю! Шагоходы по мосту никак не велено пускать!
А как мне на тот берег? Пустил бы ты меня батя, а то задавлю
Я тебе сказал нельзя, оболтус! Порушишь пролёты, сам утопнешь и мост сломаешь. Иди вон направо, да жди паром.
Спасибо, служивый, а то я прям потерялся.
Не потерялся, а берега попутал! В прямом и переносном смысле. Давить он меня вздумал!
Ну, извини, я вот только с платформы, а до поезда на польском фронте, вообще без остановки.
Чё? Комиссовали по ранению?
Да не-е, вышел срок контракту. Весь наш призыв по домам распустили, там теперь другие бойцы, свежие да рьяные.
Чё, всем рассказывать, что ли? Да и подписка. К тому же, срок и впрямь почти вышел. Пока все бумаги оформил неделю, что ли, не дотянул.
Городовой поправил уставную шашку, и отдал мне честь.
Ну тогда, добро пожаловать домой, казак! Звать то тебя как?
Коршуновы мы, с Карлука.
А-а, пересекались с твоим батяней, справный казак. Передавай поклон от Курумова Антона, он знает.
Обязательно передам.
«Саранча», поскрипывая суставами, спустилась к Ангаре. Неподалеку от моста располагалась пристань, на берегу высилась бетонная чушка, а из воды к ней тянулся толстенный канат. Ну, теперь только ждать я откинул люк.
Привлеченная свежим воздухом из-за кресла вылезла Марта.
Смотри, Марта, Ангара-река. Мы уже почти дома!
Она сверкая любопытными глазками, что-то сказала мне на своём, и махнула рукой вперёд.
Ага, вон на той стороне Иркутск, щас парома дождёмся и домой. Как же я за мамиными харчами соскучился
Марта опять что-то сказала. Вообще она оказалась знатной трындычихой. Болтушка. Всё ей было любопытно, она ещё когда ехали на платформе, постоянно окно или бронелюк откроет, пальцем мне тычет и по-своему лопочет. И, главное, совсем не боится.
Прачки ей ещё в части кой-какое бельишко подобрали да пару старых гимнастерок. Ну и шинель. Она, эта шинель, правда, ей до пят получилась. Ходить вообще никакой возможности не было. Так она её на мешки с сеном положит, ночью в неё залезет, ей же укроется. Сопит, один нос торчит. А я себе кресло пилота в походное положение развернул и в нём спал. Не шибко удобно, но уж как есть.
Через час подошёл паром. Здоровенная баржа, с мотором-тарахтелкой, крутящим барабан с тросом. Но даже эта плавучая дура качнулась, когда «Саранча» зашел на неё.
Паромщик замахал мне флажком:
По центру давай, по центру! Сажай своего цыпленка, не дай Бог перевернёмся!
Выполнил все его распоряжения, мужик явно соображает, что говорит. Пустующее место быстро забили телегами и отарой овец. Вот правильно овец по мосту не пустили, они бы там устроили Мотор баржи выплюнул клуб чёрного дыма, и посудина неторопливо поплюхала на правый берег. Прозрачная вода Ангары плескала в борт, в глубине важно шевелила плавниками рыба. Эх, на рыбалочку бы щас! Марта опять тыкала пальцами и что-то лопотала.
Это откуда такое чудо, господин казак? грузный детина-моторист с улыбкой смотрел на столь редкое для него зрелище.
С польского фронта. Вот прибилась, и не знаю что делать, она ж совсем по-русски ни бельмеса.
Он рассмеялся.
Выучится. А не сочтите за обиду, она с вами
Да не-е, ты что, дитё ж ещё. Я с неё двух аглицких уродов снял, теперь вот
Моторист подобрался, взгляд посерьёзнел.
А уроды?..
Червей кормят, а может ещё кто их схарчил
я тела не хоронил, не до того было.
А вот нормально. Это хорошо! Это по-нашему! Насильнику и душегубу спуску никогда давать не надо. Вот я бы он сжал здоровенный кулак, и лично мне стало ясно, что вот он бы А потом останки в Ангару рыб кормить, и дело с концом. Спасибо вам, господин казак, что спасли невинную душу. Ишь какая, волосики ровно одуванчик, он улыбнулся, оченно солнечная девчонка.
Я рассмеялся.
Ну ты из меня героя-богатыря-то не делай
Выгрузка прошла в обратном порядке. Сначала овцы, которых сразу загнали в небольшой загончик прям у причала, потом телеги, а последним уже я. Оказавшись на твёрдой земельке, подсадил Марту в кабину и повёл «Саранчу» по берегу, по течению Ангары к дороге в Карлук. По любому, если я щас в город выйду, то всех городовых соберу, как собака блох. То «брусчатку попортишь!», то «лошадей перепугаешь!» Мы уж вот так, спокойно, бережком до доков дойдём, а там уже и Качугский тракт.