Почему?.. черт, по высоте голоса мой новый хозяин грозил сравниться с Натом во времена его первого знакомства со мной. Он будет командовать мной этим комариным писком? До конца жизни? А можно меня в серебряную шкатулочку на дне океана?
Хозяин побратима этой палочки оставил на вашем лбу этот шрам.
Побратим?
Оп-па. Нет, только не говорите мне, что Факварл тоже не сдох и что даже ухитрился
вернуться в Иное Место. И это после всего, что между нами было...
Я взглянул на пацана на седьмом плане и воззвал к светлой памяти вавилонских блудниц. Я такую тень только у Хабы и видел. И эта дрянь еще пацана не сожрала? Что ж, ладно, если пацан не моргнув глазом носит при себе такую сильную тварь, то ничтожный и великий я готов потерпеть комариный писк его голоса. Стесняюсь даже спрашивать, чем таким пацан эту тень травит. Жаль, на шраме нет подписи того, кто его оставил.
Звякнул колокольчик, и появилось новое действующее лицо.
Верзила, волосатый, как Дюваль. С клеткой под мышкой. В клетке ухал несчастный фолиот в виде совы.
Рубеус Хагрид, верно я понимаю? хозяин лавки подслеповато прищурился, а на деле лишь нагнетал усилия линз с двух планов до трех.
Верзила что-то виновато промычал, пытаясь одной рукой спрятать за спину розовый зонтик, от которого на четвертом плане исходило явное артефактное свечение.
Вы ведь не колдуете, да, сэр?
Имей я возможность говорить, я бы, несомненно, промолчал. Ну разве это мое плебейское дело отмечать, что зонт явно того же происхождения, что и всё содержимое этого магазина? Тем более, если верзиле и впрямь сломали палочку, значит, он совершил что-то, что в этом мире сейчас является довольно сложным. Он привязал демона из волшебной палочки к зонту и заставил служить так же, как и раньше. Это многого стоит, если учесть, что призывать демонов сейчас не учили всех волшебников. А нужны ли мне проблемы с тем, кто умел призывать демонов? Нет. Тем более, что я вежливо сидел в отведенной мне волшебной палочке и предпочитал не подавать голоса.
Честно говоря, знакомство с моим новым хозяином было самым спокойным днем в нашей с ним жизни.
Как только он пересек магический барьер, разделявший человеческую и магические части Англии, спокойной жизни настал конец. Я узнал, что за прошедшее время волшебники научились главному: двигаться вперед. Были изобретены сотни новых заклинаний от сильных до бесполезных. Волшебники научились передавать часть изменчивости демонов окружающим их предметам и называли это трансфигурацией. От заклинания веяло классической конструкцией Мейкписа со вселением демона в тело человека, но трансфигурация стояла даже не на ступеньку, а на несколько пролетов лестницы выше тех топорных и необдуманных приемов. Конечно, демоны воле волшебников подчинялись неохотно и не сразу. Для того, чтобы подчинить обитателей волшебных палочек их хозев и отправляли в школу.
Эта школа была защищенней Уайтхолла времен Деверокса. Здесь был личный демон уровня Рамутры, правда, он вел себя как слабоумный и его представляли школьникам как полтергейста. Сотни доспехов, в которых были заключены ифриты, явно стояли не только для красоты. Фолиоты и бесы, в виде призраков или вселенные в портреты, обеспечивающие круглосуточное наблюдение в коридорах . На кухне вкалывали три сотни джиннов средней руки, все как один превращенные в лопоухих и лупоглазых созданий. Лес обороняли довольно странные твари кентавры. Насколько я понял, это были потомки демонов, оставшихся заключенными в человеческих телах. И их волшебники нашли смогли снова подчинить.
С идеей сохранения имен волшебники тоже не плошали. Насколько я понял, фальшивые имена юным волшебникам выбирали едва ли не при рождении и тут же вносили в список школьников. Прирожденных волшебников продолжали воспитывать в четком понимании важности сохранения подлинных имен в тайне. Магглорожденные часто придумывали себе имена сами, одна из явных поклонниц Шекспира даже назвалась Гермионой.
Школа имела как минимум трех заклинателей, несмотря на то, что учеников этому искусству не обучали. И если лесник и завхоз могли призывать и подчинять джиннов лишь малого уровня, то местный директор пугал как аурой, так и количеством таскавшихся за ним тварей.
Мой хозяин умел находить демонов. Я так понял, он слышал какой-то звон и постоянно находил вещи, в которые были вселены демоны. Палочку со мной он регулярно тряс, вызывая у меня мигрень. Он залезал в запретный коридор, дав мне возможность полюбоваться на результаты селекции демонов, производимой некоторыми волшебниками.
Демоны, демоны были повсюду. В метлах, в палочках, в волшебных мячах для их квиддича, в совах и мелких артефактах, вроде напоминалок или вопиллеров, даже волшебные банки обслуживались демонами. В волшебных протезах, в зеркалах, в хрустальных шарах Повсюду. Даже местная прорицательница выдавала за пророчества честные ответы одного из демонов высшего порядка. Пользоваться этим даром она могла редко, демон отличался