Маленькие, блестящие, как стеклянные бусы, шальные глаза председателя остановились на Тане и Тамаре, стоявших рядом.
Кончено, товарищ командир! Этих я беру к себе. Уж очень они мне понравились, подмигнул председатель.
Таню после обеда совсем разморило. Только теперь она почувствовала, как сильно устала: поясницу ломило, ноги от самых бедер сводило тупой болью, точно их зажали в тесные лубки, и Таня боялась, что не сможет сделать ни одного шага.
Тамара тоже еле держалась на ногах.
Танюша, я не дойду завтра домой, жалобно пропищала она. Когда шла ничего, а сейчас вот упаду и не поднимусь.
Таня обняла подругу за плечо.
А ты представь, Тамара, что это на войне. И если бы тебе приказали сейчас идти дальше, пошла бы?
Тамара ответила плаксивым голосом:
Откуда я знаю: пошла бы я или нет? Войну я только по кино да по книжкам знаю.
К девушкам подошел Петр Ефимович, внимательно-ласково вгляделся в потемневшие обветренные девичьи лица.
Ну, девчатки, первая половина задания выполнена вами хорошо. Даже не ожидал. Петр Ефимович обернулся к Тане. Будешь еще прыгать, востроглазая, и строй нарушать?
Не буду, беспомощно улыбнулась Таня, стараясь изо всех сил сохранить бодрый вид.
Ну, то-то А то все норовила бегом да взапуски. И не пыжься, не задирай голову. Все равно вижу устала. Ну, ничего, девушки, отечески мягко добавил Петр Ефимович. За ночь ножки поспят, отдохнут, а завтра сами домой побегут. Молодцы! Не отстали от ребят. Теперь марш на отдых. И если увижу, кто по станице будет разгуливать, лыжи завтра отниму и заставлю пешком домой идти. Прошу не проспать сигнал. Сбор по трубе здесь же в девять ноль-ноль И, пожелав лыжницам спокойной ночи, Петр Ефимович удалился.
Забыв о Тамаре и о том, где находится, Таня ищуще и беспокойно вглядывалась в группки расходившихся по квартирам лыжников.
«Но где же он? Где?» думала Таня, все больше беспокоясь, что Юрий не подойдет и не скажет того, что хотел сказать
Он подошел внезапно, словно вынырнул из-под земли.
Таня сразу приняла безучастный вид. Тамара жалобно захныкала:
Ой, я не могу больше, Юрий Николаевич, что же не идет за нами председатель? Куда он ушел? Где вы расположились?
Наша группа в Доме колхозника Там, за углом, ответил Юрий. А вы? спросил он Таню.
Мы у председателя, тихо ответила Таня и отвернулась.
Подошел Виктор.
Ты где ночевать будешь? обратилась она к нему, Мы прямо заждались. Я спать хочу ужасно. И она нарочито громко зевнула.
Где я ночую? весело переспросил Виктор. Я хорошо устроился, сестричка. У меня всегда все в порядке. По-военному. Он неопределенно махнул рукой. Глаза его как-то особенно весело блеснули. Только теперь Таня заметила поджидавшую невдалеке Валю.
Спокойной ночи,
Танюша! Утром я прибегу будить тебя, тем же притворно-небрежным и веселым голосом проговорил Виктор и пошел.
Таня видела, как Валя быстро пошла ему навстречу. Две фигуры слились и пошли вдоль улицы, расплываясь в серебряном сиянии месяца.
«Она ожидала его. Они будут вместе», подумала Таня, и ревнивое чувство шевельнулось в ней.
В эту минуту подошел председатель.
Где вы тут, девчата? Извиняйте, дела задержали меня в совете. Айда ко мне!
Таня обернулась к Юрию. Он серьезно и, как показалось ей, печально и просительно смотрел на нее.
Я провожу вас, сказал Юрий.
Не нужно, всем существом чувствуя приближение какой-то важной минуты, испуганно попросила Таня. Мы дойдем сами.
Дайте мне ваши лыжи и ваши обернулся он к еле двигавшей ногами Тамаре и, отобрав у девушек лыжи, молча пошел рядом.
Председатель о чем-то весело рассказывал всю дорогу, но Таня не слушала его.
У калитки председательского дома Юрий передал лыжи Тамаре, задержал Таню, не выпуская ее руки.
Одну минутку тихо и настойчиво проговорил он. Одно слово Только одно слово.
Юрий подождал, пока председатель и Тамара скроются за калиткой, глубоко вздохнул, словно перед тем, как нырнуть.
Вы можете рассердиться, прогнать меня, но я шел сюда затем, чтобы сказать вам это слово глухим голосом заговорил он.
Какое? чуть слышно спросила Таня.
Я люблю вас, тихо и раздельно произнес Юрий. Вот и все, что я хотел сказать.
Приблизив к нему озаренное лунным светом, неузнаваемо похорошевшее лицо, Таня спросила строго:
Это правда, Юра?
Правда, как-то слишком просто ответил Юрий и протянул к ней руки, но она отстранила их.
Он робко глядел на нее, а она уставила неподвижный взгляд куда-то в сверкающую лунным блеском высь, молчала. Луна поднялась еще выше: она стала совсем белой, как серебро, и снежное займище, отполированная поверхность закованной в лед реки отсвечивали под ее лучами, как слегка замутненное зеркало.
Пройдемся немного по улице. Просто стыдно спать в такую ночь, неуверенно предложил Юрий.
Таня больше не противилась, забыв об усталости, обо всем на свете.
Они медленно пошли вдоль светлой, как днем, улицы, между безмолвных станичных хат, к белеющей на пригорке старой церкви. Снег громко скрипел под ногами.
Вам холодно? спросил Юрий и, взяв ее руки в шерстяных детских варежках, стал отогревать их своим дыханием.