Вот видите, чего же лучше!.. Сколько у вас ослов под артиллерию и вьюки?..
Шестьдесят
Прекрасно!.. Завтра, к ночи выступив, к рассвету вы займете Ловчен. Да поможет вам Бог!.. Вышлите разведку Можно будет снять черногорские посты. Да поможет вам Бог!
Янко лежал ничком. Слезы жгучего бессильного бешенства катились из глаз. Он готов, пусть отрубят ему руку, только б очутиться на свободе!.. Метался и бился, царапая гладкие, отполированные веками, плиты. Но что это? Янко случайно нащупал ввинченное в камень железное кольцо. Он вынул из кармана серники, оглянулся на дверь, чиркнул спичку. Спешно, пока не погас сизый огонек, разгреб Янко солому. Кольцо ввинчено в средину квадратной плиты, и, заметно, плита вынимается Что это, вход в подземелье?.. Янко, упершись ногами, потянул за кольцо. Ни с места плита! Янко изо всей силы дернул. Горячая кровь в лицо хлынула от напряжения. Плита нехотя сдвинулась. Еще усилие и квадратное отверстие, зиявшее даже в темноте своей чернотою, пахнуло снизу сыростью. Янко, лежа, чиркнул спичку. О, какая зловещая темень!.. Дорога в ад и та краше Ветхая лесенка, подгнившая, поросшая грибной плесенью
Была не была, перекрестившись, надвинув плотней свою круглую черногорскую шапочку, юноша спустился вниз. Смелей чего тут!.. Кто его хватится ночью?.. Счастье, что с ним серники. А то легче легкого разбить голову средь этой кромешной тьмы о каменный выступ низенького грота. Порою ползти приходится такая теснота. Янко полз долго ли, мало ли где уж тут знать Здесь минута сойдет за вечность, а вечность покажется минутой.
Уперся во что-то. Зажег спичку увидел полукруглую калитку, перекрещенную ржавыми полосами. Замка нет. Был только гнездо осталось. Потянул на себя Янко диво дивное, подалась калитка. И свежим воздухом пахнуло, и краешек звездного неба глянул.
Калитка почти упиралась в изрытую морщинами скалу. Янко раздумывать не приходится полез наверх. Добрался до первой площадки передохнуть можно Глянул оттуда весь городок на ладони, светящейся подковою охватил бухту.
Неужели спасение? Не надо терять ни минуты. Ободрал себе ногти в кровь, невелика беда, только б успеть! Все выше и выше Янко. Уже ничего не видит, кроме голых нагромождений, мертвых хаосов поднимающегося к ночным небесам гранита. Скоро пошли знакомые тропинки меж глыбами камней и чахлым кустарником. Этой кратчайшей дорогою спускаются черногорцы Негуша в Боку-Которскую к родичам своим и за покупками. Еще подняться немного вверх, и Янко перейдет, вернее, вскарабкается через границу. Одно слово граница. Сам черт не установит ее средь этих серых, отвесных скал. А там, высоко в серебристом венце из прозрачных облаков, сияет вечными снегами острый купол святого Ловчена
И загорелся весь приливом новой энергии мальчик, и словно окрыленный бодро продолжал свой головоломный путь. Тихо так, торжественно тихо в горах Шуршание каждого камешка под ногами явственно слышится И средь этого немого безмолвия грубый окрик:
Halt!..
Нанесла же нелегкая! Мальчик напоролся на одного из охраняющих границу австрийских жандармов. Эх, если б револьвер!..
Halt!..
Уже совсем близко. Сотня шагов. Блеснул огонек. Перекликами раскатился в горах выстрел. Янко вовремя успел припасть к земле. Пуля, просвистев над головою, ударилась о камень и сплющилась. А теперь помоги Царица Небесная на тебя вся надежда. И в один миг, лежа, вспомнил Янко все рассказы сточетырехлетнего деда Божо о разных военных хитростях. Вспомнил и прикинулся мертвым. Жандарм спешит, осыпаются под ногами камни Видит мальчик ненавистную каску с цесарским орлом. Жандарм ткнул свою жертву карабином Зашевелились жесткие усы в торжествующей улыбке Жандарм наклонился пошарить в карманах, не найдется ли чего?
Янко вскочил вдруг и, схватив шваба за горло, стал душить Ошеломленный жандарм выпустил карабин. Сводились судорогою лицо, руки, он терял сознание. И когда разжал пальцы Янко, шваб грузно опустился на землю Янко это было дело одной минуты отстегнул у жандарма обе патронные сумочки, поднял карабин, сбросил с кручи неподвижное тело в мундире, а сам скорей все выше и выше, пока этот одинокий выстрел-сигнал не накликал других жандармов
Упрямый Божо и знать ничего не хотел
Меня переучивать поздно! А вот вы с вашими "правилами" перебейте столько народу, сколько я на своем веку нарезал турок да арнаутов!..
В этом на всей Черной Горе не мог никто с Божо Павловичем потягаться Где уж тут?..
Княжич Мирко показывал дедушку Божо военным агентам. Узнав, что ему больше ста лет, эти офицеры с "иностранства" пришли в восторг, жали дедушке руку, и немедленно был вызван фотограф. Портрет сухощавого с седыми усами и громадным револьвером за поясом старика обошел все французские и английские журналы.
В эту тихую звездную ночь Божо с трубочкою в зубах все до единого целы сидел у себя на завалинке. Подошел начальник почтовой станции, видный мужчина, с открытым лицом, черными, как два жгута, усами и в красной, расшитой золотом, безрукавке. Стройная смуглая девушка Милена, с двумя, до колен толстыми, косами, внучка Божо и старшая сестра Янко, вынесла из кулы на подносе в крохотных чашечках черную "кафу".