Ко второму завтраку я поспел как раз в ту минуту, когда мама рассказывала Ларри и Лесли про щенят.
Поразительно, сказал Лесли. Мне кажется, это вовсе не от жестокости: они просто не задумываются над этим. Взять хотя бы, как они пихают в ягдташ раненую птицу. Ну, и что было дальше? Джерри утопил щенят?
Ничего подобного, возмутилась мама. Он принес их домой, конечно.
Господи! воскликнул Ларри. Хватит собак! У нас и так их четыре штуки.
Это всего лишь щенята, сказала мама. Совсем крохотные бедняжки.
И сколько их? осведомился Лесли.
Одиннадцать, нехотя ответила мама.
Ларри отложил вилку и нож и воззрился на нее.
Одиннадцать? повторил он. Одиннадцать? Одиннадцать щенят! Вы сошли с ума.
Я же говорю тебе, что это всего-навсего щенята, совсем крошки, взволнованно сказала мама. И Лулу так хорошо о них заботится.
Что еще за Лулу, черт возьми? спросил Ларри.
Это их мать, она такая прелесть.
Итого двенадцать окаянных барбосов.
Ну да, наверно, так, подтвердила мама. Я не всех сосчитала.
Вот в этом у нас вся беда! выпалил Ларри. Никто не считает толком! И не успеешь оглянуться, как ходишь по колено в зверье. Как при сотворении мира, черт возьми, только гораздо хуже. Не успеешь оглянуться, как одна сова превращается в целый батальон, комнаты наполняются изнывающими от страсти голубями, от обилия птиц дом становится похож на лавку торговца дичью, черт подери, не говоря уже о змеях, жабах и полчищах всякой мелкой пакости, которых макбетовым ведьмам хватило бы на много лет. И в довершение всего вы тащите лишних двенадцать собак! Выдающийся пример безумия, которым поражено наше семейство.
Глупости, Ларри, не надо преувеличивать, возразила мама. Столько шума из-за нескольких щенят.
Одиннадцать щенят для тебя несколько? Да наш дом превратится в греческий филиал всеанглийской собачьей выставки. Чего доброго, все они окажутся сучками и у всех одновременно наступит течка. И будут вокруг нас сплошные собачьи страсти.
Да, кстати, мама поспешила переменить тему. Что это тебе взбрело на ум говорить, будто Марго помешалась на сексе. Люди и впрямь могут подумать
А если это так и есть, сказал Ларри. Не вижу никаких оснований скрывать истину.
Ты отлично понимаешь, что я подразумеваю, твердо произнесла мама. Ты не должен говорить такие вещи. Марго просто романтичная девушка. Это большая разница.
Как хочешь, а только одно скажу, продолжал Ларри, когда у всех этих сучек, которых вы приволокли в дом, одновременно начнется течка, нелегко будет Марго состязаться с ними.
Вот что, Ларри, довольно, сказала мама. И вообще, по-моему, не стоит за столом толковать о сексе.
Вскоре Марго вернулась из своего странствия загорелая, бодрая и явно исцеленная от сердечного недуга. Она без конца говорила о своем путешествии, сопровождая рассказ красочным описанием встреченных ею людей, причем каждое такое описание заканчивалось одними и теми же словами: «И я сказала им, чтобы непременно навестили нас, если попадут на Корфу».
Надеюсь, милая Марго, ты не всех подряд приглашала, справлялась чуточку встревоженная мама.
Конечно, не всех, беспечно отзывалась Марго, кончив очередной рассказ, героем которого были греческий красавец моряк и его восемь братьев, также удостоенные радушного приглашения. Я приглашала только интересных людей. Разве тебе не приятно будет встретиться с интересными людьми?
Благодарю, с меня довольно интересных гостей Ларри, едко произнесла мама. А тут еще ты туда же.
Это путешествие открыло мне глаза, торжественно возвестила Марго. Я поняла, что вы тут все просто мещане. Становитесь все более ограниченными и и узколобыми.
Не вижу, милая, чтобы отказ принимать нежданных гостей говорил об ограниченности, сказала мама. Как-никак, готовить на всех приходится мне.
Но они вовсе не нежданные, заносчиво возразила Марго. Я пригласила их.
Ну, ладно, сказала мама, явно чувствуя, что спор заходит в тупик. Пожалуй, если они напишут и предупредят о своем приезде, мы что-нибудь придумаем.
Конечно, предупредят, холодно произнесла Марго. Это мои друзья, они достаточно
хорошо воспитаны, напишут заранее.
Однако она ошибалась.
Возвратясь как-то под вечер домой из очень приятной морской прогулки, посвященной поискам тюленей на побережье, подрумяненный солнцем и жутко голодный, я в поисках чая и приготовленного мамой огромного шоколадного торта ворвался в гостиную и увидел картину до того поразительную, что застыл на пороге, а льнувшие к моим ногам псы от удивления ощетинились и заворчали. Мама в неловкой позе сидела на подушке на полу, опасливо держа в руке веревку, к другому концу которой был привязан весьма бойкий черный барашек. Вокруг мамы также на подушках сидели, скрестив ноги, свирепого вида престарелый мужчина в феске и три женщины в чадрах. Здесь же на полу расположилось угощение: лимонад, чай, тарелочки с печеньем, бутербродами и шоколадным тортом. Когда я вошел, старец как раз наклонился вперед, выхватив из-за пояса внушительный, щедро орнаментированный кинжал, отрезал себе здоровенный кусок торта и принялся уписывать его с нескрываемым удовольствием. Ну прямо сцена из «1001 ночи». Мама обратила на меня страдальческий взгляд.