И вот Спирюшин здесь, и Фануз Ахмадиев рассказывает о нем:
На месте Генка не может сидеть, вкалывает за всех. Объявляется перекур, все отдыхают, а он на кедру лезет шишек ребятам набить. Вечером все по палаткам, а он грабли сидит чинит. Сейчас студентов опекает, а они тянутся к нему. И вообще чудо-парень. Только вот голос у него Идемте завтракать?
После завтрака мы полезли на другой косогор копнить сено. Со Спирюшиным мне там не удалось поговорить полянка от полянки далеко, а мы попали в разные концы косогора. Перед обедом я дождался, пока он утопчет и завершинит большую копну, пошли вниз вместе. Поговорили немного. Он плохо, шепеляво выговаривал слова бандитская пуля попала ему в шею и вышла через рот, поранив язык. Но лучше всяких слов говорили о нем его выразительные, доверчивые и умные глаза. Он был без рубахи, и я испуганно подумал: не новая ли это мода нарождается?
И с Печкиным встретился. Он сидел без рубахи на сарае, свесив ноги в пролом крыши, бренчал на гитаре и пел. Но вот он увидел меня, спустился вниз, пал на одну руку, выжался несколько раз, спросил:
Надолго к нам?
Завтра на север, в Иогач. Были?
Я везде был. И на юге, и на севере.
И все так же, без рубахи? засмеялся я.
С топором нигде не замерзнешь.
К вечеру Зора Татур написала объявление о Большом Костре. Приглашались все повспоминать, порассуждать, помечтать. Объявление спрашивало о самой большой трудности, которую ребята здесь пережили, о поступках, что они считают ошибочными, о том, что они здесь поняли и чему научились и как представляют себе будущее.
Беседа у костра сразу приняла очень своеобразный характер. Кедроградцы выросли из распашонок, они тонко, но ясно дали понять организаторам беседы, что на большинство вопросов у них готовы короткие ответы и такого содержания, которое всех устраивает. Они сидели у костра, щелкали
орешки. Я заглядывал им под козырьки, а они спокойным своим видом будто говорили: «Верим ли мы в Кедроград? Понятное дело иначе нас тут бы не было. Будущее? Хорошее. Были ли ошибки? Конечно, были, как у всех, только вспоминать о них неохота. Надо о деле поговорить, а то уже поздно завтра рано утром Генка Спирюшин завоет».
Потом «Енки», сидящие кучкой, стали поталкивать Виктора Игнатенко: говори, мол. Виктор бросил недогрызенную шишку в костер, набрал воздуху и сказал:
Трудности какие? Работаем и работаем, как везде.
И смолк. Взял слово Коля Печкин:
Были моменты, когда я чуть с ума не сходил.
Почему? спросили его.
Из-за начальства. Оно должно быть железным, а не мягким, как Женя Титов.
Но ведь Женя на сознание жмет! возразили ему. Мы сами должны понимать: каждый из нас и начальник, и рядовой руководитель, потому что вместе строим.
Не согласен, гнул свое Печкин. Мы, рабочие, должны выполнять. Нам нужны точные указания и палка, а начальство обязано такое указание дать и потом размахивать палкой.
Его разбили в пух и прах, но Коля не сдавался:
Рабочий ведь работает из-за денег! Что он делает это не так важно. Деньги все решают, деньги! Заплати ему побольше он тебе Бардам сроет.
И снова на него все обрушились. Потребовали ответа на вопрос, почему он на сенокосе становится за слабым косцом, быстро догоняет его и садится отдыхать.
А я в эту траву не верю! сказал Коля.
Надо брать прокос товарища, а не демагогию разводить!
Не верю я в эту траву, повторил Коля.
Так зимой же придется лошадей забивать!
Вот и хорошо мясо будет. Трава эта пшик. Вот я бревно положу в сруб и знаю, что оно сто лет пользу давать будет
Опять буря. А Коля стоял, освещенный пламенем костра, и улыбался, несказанно довольный тем, что ему удалось разжечь этот спор, во время которого ребята еще лучше поняли друг друга и еще раз задумались над тем, зачем они здесь. И о Коле Печкине забыли, когда начали говорить о том, что вставать надо еще раньше, чтобы не косить в жару, что литовки плохие, что следует разделиться на группы и брать отдельные елани. И вот все обсудили и все спланировали и собрались уже поздней ночью попеть песни снова подал голос спрятавшийся в тень Коля Печкин:
Сейчас споем, конечно, но я хочу сказать о себе. Кто-то тут предложил мне сматываться, если я не согласен с принципами. Куда я от Генки Спирюшина и Витьки Игнатенко поеду? Людей лучше, чем в Кедрограде, нигде нету, и меня отсюда трактором не вытащишь А с принципами, если кто меня не понял, я согласен
Потом заговорили о комсомольских делах, и вдруг выяснилось, что комсорга у них с самой весны нет. Единогласно решили утвердить Геннадия Спирюшина. Коля Печкин сказал:
Я, правда, беспартийный, но мое мнение тоже Генку. А почему? Когда мы лесину поднимаем, он лезет под комель. А то был у нас в армии комсорг все норовил лучшую портянку себе
Дорога к озеру. Телецкое. Снова мечты.
Новый «робинзон». Подвиг в горах.
Назавтра я выехал в Иогач, к Телецкому озеру. Провожавший меня Женя Титов просил:
Напишите, чтобы приехали к нам сильные ребята, а не такие, что хотят себя проверить, сильные они или нет Когда будет проект готов?
Скоро.
Ждем Ну, я попрощаюсь, Женя протянул мне руку. С этой дороги никуда не сворачивайте. За перевалом она пойдет вниз, вдоль реки. Тут всего сорок километров.