Что-то ты сегодня неласковый с ними? спросил Сокольников, опоздавший к началу завтрака.
А это не я неласковый. Это, кажется, командир сегодня нам всем учинит разнос средней тяжести. Он приказал после утренней приборки всем обрядиться в тропические тряпки, а эти великие мыслители еще не раздали шмутье офицерам с мичманами. Вот теперь и суди сам, кто из нас неласковый.
Сокольников посмеялся:
Командир потом рассудит.
Ну, я думаю, сказал Бруснецов, поднимаясь из-за стола. Приятного чаю. И пошел наверх подменить на завтрак командира.
Тот сидел на своем «пьедестале», щурясь на солнце, которое уже и слепило и припекало, хотя время было совсем раннее, оглядывал океан.
Товарищ командир, подал голос Бруснецов.
Ковалев оторвался от своего занятия, которое должно было бы уже наскучить ему из края в край катились все те же покатые волны, но еще ни одному командиру оно не наскучивало. Те же, кому оно приедалось, просто тихо и неприметно спускались с ходового мостика, и не в низы, а на грешную землю.
Курс прежний... Все по-прежнему, сказал Ковалев, спускаясь с «пьедестала», Давление падает, Кажется, следует ждать кое-каких неприятностей. После завтрака зайду в каюту, приведу в порядок бумаги. А ты вызови Козлюка особого шума не поднимай, пусть обойдет со своими боцманятами все низы и, разумеется, верхнюю палубу и проверит штормовые крепления. А то, помнится, приказ был на «Адмирале» катер прошляпили.
Есть вызвать боцмана, словно бы нехотя отозвался Бруснецов, дожидаясь, когда Ковалев возьмется за поручни трапа, и только тогда уже на всякий случай спросил: Прикажете тропическую форму надеть после утренней приборки?
Ковалев уже было занес ногу на трап и резко обернулся к Бруснецову:
По-моему, однажды мы уже условились: я дважды своих приказаний не повторяю.
Есть, уже более охотно и более поспешно сказал Бруснецов, и лишь только голова Ковалева скрылась в люке, позвонил интенданту: Командиру отнесли тропическую форму?
Так точно.
А мне?
И вам тоже.
Ну, смотрите, архаровцы. Через полчаса объявлю тропическую форму одежды. Если командир заметит кого-нибудь не по форме одетым, пеняйте на себя. Я два раза говорить не стану.
Так точно, весело сказал интендант.
«Ну правильно, подумал Бруснецов. Им в лоб, а они по лбу».
Когда он стоял командирскую вахту, то днем никогда не взбирался на «пьедестал», только ночью разрешал себе посидеть там минут десять пятнадцать, в основном же похаживал по мостику, выходил покурить на открытое крыло или вызывал подчиненных ему командиров боевых частей и начальников служб и команд и устраивал небольшой «напрягай». Вчера он не сделал этого помощнику с интендантом, а сегодня извольте бриться сам получил втык от командира. «Мальчишка, подумал Бруснецов о помощнике, вспомнив его обиженное лицо. Помощник был моложе его года на четыре. Мы в свое время...» Он не успел завершить свою мысль.
Товарищ капитан третьего ранга! доложил вахтенный офицер. Приборка заканчивается.
Хорошо... Вы получили тропическую форму?
Никак нет... Велено было получать сегодня.
Вот что, голубчик, сказал Бруснецов отеческим тоном, узнайте у вахтенных офицеров, кто из них уже получил тропическую форму. Пусть быстро переоденется и подменит вас. Вы меня поняли, голубчик?
Так точно.
Хорошо... Объявите по кораблю: форма одежды тропическая.
«Вот так-то, опять подумал Бруснецов. «Напрягай» вовремя не сделал, теперь сам жди «напрягая». Нет, помощник определенно заслуживает, чтобы с него сняли здоровенную стружку. Хорошую флотскую стружку!»
Товарищ капитан третьего ранга! подал голос вахтенный офицер. Романюк уже переоделся. Разрешите подменить.
«Ну-ну, подумал Бруснецов о Романюке. Наш пострел везде успел». Романюк был самым вероятным правоприемником в случае ухода Ковалева в академию и назначения его, Бруснецова, командиром «Гангута», поэтому он старался где можно строжить артиллериста, подобно тому как Ковалев строжил его самого. Впрочем, в это утро было не до строгостей, поэтому Бруснецов поспешнее, чем обычно, сказал:
Подменяйся, голубчик, и поскорее. К приходу командира постарайся, голубчик, быть на месте.
Но если у офицеров с мичманами с тропическим обмундированием получился небольшой затор, то в кубриках еще вчера все примерили:
и шорты, и рубашки с короткими рукавами, и пилотки с защитными козырьками, поменялись кто чем мог и теперь только ждали команды, чтобы начать переодевание. Человеку всегда хочется на границе времен года поскорее вылезти из зимней одежды и облачиться в весеннюю, чтобы потом ее с такой же охотой поменять на летнюю. То же настроение сейчас примерно наблюдалось и в кубриках, когда динамики разнесли долгожданную команду:
Форма одежды на корабле тропическая.
Слушай, годок, сказал Силаков Рогову, и кривоногий же ты, однако. Видать, твой пращур долгонько из седла не вылезал.
И тебя бог волосиками не обидел, равнодушно отозвался Рогов. Не иначе как одна из твоих прабабок дольше обычного на дереве задержалась.
На каком дереве? простодушно переспросил Силаков.
А это такое дерево, на котором обезьяны всякие такие штучки делают. Видел в зоопарке?