Не было большего монархиста, чем этот маленький герцог, и не было большего защитника тех, кто нуждался в этом меньше всего.
Системы подобны крысам, которые проникают сквозь двадцать дыр только для того, чтобы обнаружить те две, сквозь которые им не пройти, продолжал он. Конечно, я не могу постичь этого полностью, я совсем не знаю математики.
И то правда, блестящий маленький герцог не знал даже основ арифметики.
Как всегда, он предупредил Лоу не печатать банкнот больше, чем возможно обеспечить золотом и серебром. Он подозревал, что Лоу радикал, и был, конечно, прав, ибо Лоу разрушил бы классы задолго до того, как это сделала наша революция. Затем они приступили к истинной цели визита к слухам.
Этого Аруэ выпустили из Бастилии, сказал Сен-Симон, который, как и все придворные, был профессиональным снобом. В конце концов, он сын нашего нотариуса и теперь называет себя Вольтером.
Сен-Симон, считавший весь Париж большой клоакой
и собиравший рассказы о низкой нравственности своего времени, был уже готов покончить с анекдотами, когда поднял глаза и увидел на лице Лоу явное страдание.
Они сидели на двух креслах, подавшись вперед. Лоу рассматривал обстановку змеистую, извилистую, как и ее владелец, и блестящий пол, и словно не слушал. Он держал предмет на колене, и когда говорил, перебирал веревочку. Сен-Симон все смотрел, и, чтобы позлить его, Лоу начал перебрасывать предмет из одной руки в другую.
Сен-Симон описывал новейшие выходки дочери регента, потому что его жена служила при дворе. Молодая герцогиня де Берри притязала на королевские почести и ездила по Парижу, предшествуемая звуками тарелок, барабанов и труб.
За исключением скупости, она образчик всех грехов, сказал Сен-Симон и помолчал, желая, чтобы его вопрос показался неподготовленным. Но что такое у вас в руке?
Теперь, когда регент отказался от него, это не имеет особого значения. Лоу опустил свои большие синие глаза, как это могла бы сделать женщина, и Сен-Симон понял, почему, несмотря на его покрытое оспинами лицо, он так нравится дамам. Внезапно Лоу встал и, вынув шпагу ту самую, которой убил человека много лет назад в Лондоне, разрезал веревочку, которой был обвязан предмет.
Un diamant? Не может быть! сказал герцог.
Нет, это всего лишь модель в натуральную величину. Настоящий бриллиант сейчас находится в Англии. Король Георг отказался купить его, как и другие монархи. Мы могли бы опередить всех и получить это сокровище, поскольку это, конечно Он хотел было сказать «лучший бриллиант в Европе», но понял, что в словах нет надобности.
Сен-Симон приложил модель к плечу и с важным видом направился к зеркалу, рама которого была заново выкрашена белой и золотой краской. Теперь он держал бриллиант у себя над головой, словно в короне.
Это истинный размер? Это же слива! Он подошел к серебряной чаше и поднес его к сливе сорта ренклод. Какова цена?
Лоу назвал цену четыре миллиона ливров, которая потрясла герцога, знавшего, что у Лоу имеется множество грандиозных и забавных планов касательно кредита, территорий по берегам Миссисипи, бумажных денег, налогов на сельское хозяйство и тому подобного, поскольку регент отдал Лоу всю Францию, чтобы играть с ней в азартную игру.
Я сказал агенту, что это совершенно невозможно. Думаю, мы сможем получить его за половину суммы, сказал Лоу, знавший, что именно так и будет.
Значит, регент должен купить его для короля (королю было тогда семь лет) и для всех будущих королей? Какова его история?
Лоу, обладавший ко всему прочему даром рассказчика и выдумщика, поведал историю камня. Несколько лет спустя, когда Сен-Симон писал свои мемуары, он утверждал, что некий рабочий на прииске спрятал алмаз в заднем проходе и довез его до Европы, где цена камня оказалась слишком высокой для многих принцев. Тогда некий торговец сделал хрустальную копию и пошел к Лоу, который предложил камень регенту. Когда регент решил, что это слишком дорого, Лоу привлек на свою сторону Сен-Симона. Конечно, все это совершенно неверно, но показывает, какие трюки время и вымысел могут сыграть с любой историей. Или, возможно, сам Лоу придумал сей рассказ. Лоу мог продать что угодно кому угодно и в конце концов он продал регенту всю финансовую систему Франции.
Король Франции не может упираться из-за цены; это не соответствует его величию, сказал Сен-Симон, который уже считал эту покупку своей идеей. Чем больше монархов отказалось от камня, тем больше оснований, чтобы он остался за Францией. Мы должны послать за бриллиантом.
Вместе мы сможем убедить регента, мой друг, сказал Лоу, который от восторга еще больше забылся и стал еще фамильярнее. Мы должны пойти к нему.
Лоу изучал комбинации людей так же, как изучал карточные комбинации. Он знал, что Сен-Симон, который вырос с регентом и был почти одних с ним лет, может побудить того если не к добродетели, то к действию. Все труды, которые он потратил на Сен-Симона, окупились сторицей.
Да, Las, сказал Сен-Симон. Никто из них никогда не мог правильно произнести его имя.
Герцог проводил Лоу до начала лестницы. Хотя дверь была широко открыта, так что могли пройти оба, Джон Лоу уступил дорогу.