Государство это я, сказал король.
Великий герцог, который странствовал по Европе инкогнито, потому что его жена не любила его и жила с другим, видел бриллиант и решил, что с помощью камня сможет вернуть жену. Но вскоре герцог передумал, ибо он был уже стар и владел многими сокровищами, и ни одно из них не смогло удержать его жену от любовника, и так он стал следующим, кто отвернулся от камня по причине большого горя. И вскоре род Медичи прервался.
могут похитить, чтобы завладеть бриллиантом. Его кучера знали все это. Он жил в страхе.
У бриллианта была собственная дурная репутация. Королева Анна, ее враг Людовик Четырнадцатый и король Георг отказались от бриллианта Питта. Он слишком долго оставался в Англии. Он был подобен красивой женщине, которая осталась ничьей и блекнет, как старые чернила на пергаменте. Его цена зависела от первого потрясения от первого взгляда, от начального ослепления.
Мы можем принять в парламенте акт, согласно которому эти деньги будут зависеть от милости короля, сказал Стэнхоуп с угрозой.
А вы добавите великолепный бриллиант вашего тестя к новому акту, чтобы соблазнить принца? спросила принцесса.
Стэнхопу это не понравилось; от всякого упоминания о «Великом Питте» на лбу у него проступала испарина.
Тем не менее принцесса Каролина сделала для принца все, что могла, и тот в конце концов вернулся в кабинет и в парламент.
Семилетний Уильям Питт боялся деда, который никогда не позволял ни его радостям, ни его надеждам быть беспечальными. Таким способом дед пытался подготовить Уильяма Питта, по малолетству своему верившего в абсолюты, к столкновению с этим миром.
Смотри, мальчик.
Он вынул «Бриллиант Питта» из кармана, и солнце, заглянув ему через плечо, сделало свое дело.
Это поэтому вас называют Бриллиантовым Питтом? Можно мне подержать его, дедушка?
Старик протянул мальчику бриллиант и сказал, что ему хочется надеяться, что он сможет позволит внуку хранить этот камень. Уже тогда из всей своей семьи он уповал только на него.
Я продам его и заставлю деньги работать на тебя, чтобы ты мог служить своей стране и стать великим человеком.
Как может бриллиант сделать это?
Ты сделаешь это сам, с Божьей помощью.
Могу ли я оставить его у себя или отдать маме?
Разумеется, нет, сказал губернатор.
Герцог Орлеанский, который слишком легко поддавался чарам фруктовых вин, сухого остроумия и таким красавицам, которых не нужно принуждать, не был особенно предан игре (он предпочитал другие развлечения), но переходил от стола к столу, пока не увидел толпу, собравшуюся вокруг одного из столов. Там играли в фараон опасную игру.
Банк держал красивый человек с оспинами на лице. Он появился довольно неожиданно с двумя огромными кошельками золота. Он играл с такой барской беспечностью, что Филипп Орлеанский спросил, кто это, поскольку гость был явно и иностранец, и незнакомец. Человек был высок, светловолос, богато одет и имел привычку постукивать по глубокой ямке на подбородке. Он играл без всяких ограничений.
Las, Las, шептались все.
Hélas? (Увы?) спросил герцог Орлеанский и ощутил мгновенное притяжение и симпатию к банкомету.
Его старый наставник, аббат Дюбуа, твердил Орлеанскому, что не существует абсолютно хороших людей, и в незнакомце герцог сразу угадал родственную душу. Герцог знал математику и решил, что этот Las делает в уме какие-то расчеты, что и позволяет ему выигрывать. У гостя была система, но ведь все играющие в фараон думают, что у них есть система, и те, что играют постоянно, впадают в бедность, в то
время как раздающие карты и банкометы, которые не играют против игры, выигрывают огромные суммы. (Это, к несчастью, я сам слишком хорошо знаю.) Беспечная экстравагантность была душой игры, но не душой того, за кем наблюдал герцог.
Никому, если он шулер, не может так везти, а он видел, что указательный палец игрока не плутует. Казалось, чужак овладел самыми законами вероятности. Он считал карты, которые приходили, и знал, какими преимуществами будут обладать те, что придут. Герцог Орлеанский любил необычные методы и тех, кто казался беспечен.
Герцог обратился к другим, опьяненным, как и о сам, риском без страха или веры, и спросил, кто это такой.
Большинство окружающих знали историю этого человека лишь частично родился в Шотландии; дуэль из-за любовной интрижки в Лондоне, на которой он убил соперника и за это едва не отправился на виселицу; изгнание; годы странствий по Европе, всюду за карточным столом всегда выигрывал, пока не сколотил состояние. Герцогу сообщили, что этот человек изучал банкометство и коммерческое дело, финансы и ценные металлы и лотереи в других странах. За мастерство за карточным столом при повторном появлении его вышвыривали из всех столичных городов, однако он как-то избежал позора и заработал легенду. Романтика его жизни, особенно ее свобода, привлекали герцога, этого скучающего аристократа. Он уже догадался о многом, поскольку нередко два человека дурной репутации узнают друг друга с первого взгляда.
Лоу был всего на несколько лет старше герцога, и у них было больше общего, чем полагал каждый из них, ибо у обоих жены имели физические дефекты. У мадам Лоу которая была ему не совсем жена имелось пятно клубничного цвета на левой щеке, а у госпожи герцогини Орлеанской одно плечо было выше другого, да еще паралич, от которого у нее дрожала голова. Обычно она лежала дни напролет, опуская в свой накрашенный рот маленьких зажаренных птичек, хрустела косточками, в то время как ее голова тряслась, словно непрерывно что-то отрицая.