Ждать пришлось довольно долго. Чтобы хоть как-то согреться в промерзшем вагоне, пришлось укутаться во все тряпки, которые только нашлись, и еще и накинуть сверху одеяло, чтобы хотя бы надышать какое-то тепло. Папиросы хоть давали какое-то призрачное чувство тепла, но под одеялом курить их было невозможно, да и просто опасно. Поэтому сделав по глотку коньяка, и оставив остатки на всякий случай, друзья прижались друг к другу и хоть как-то пытались сохранить тепла. Двинувшийся в конце концов состав, принес с собой только дополнительные сквозняки, и уже к середине ночи, приятели представляли собой две практически смерзшиеся сосульки. Правда Длинному в этом отношении, было немного проще. Он в отличии от Лехи несколько раз поднимался, ходил по вагону и приседал, чтобы согреться, хотя это мало помогало. И тут ему в голову пришла замечательная идея. Достав взятую в коммуне кастрюльку, он поместил в нее керосиновую лампу, предварительно в дальнем конце вагона примерно на треть залив в нее горючей жидкости. И установив кастрюльку между ног зажег лампу. Света от нее было совсем немного, считай, что и не было вообще, а вот тепло, шло довольно исправно. То, что в итоге кастрюлька оказалась испачкана керосином, стекавшим с лампы, было такой мелочью, что не стоило об этом и говорить. Зато накинув на себя второе одеяло приятелям удалось довольно быстро согреться и даже почувствовать себя счастливыми.
Ближе к утру состав, пройдя за ночь около пятидесяти верст, остановился для пополнения воды на паровозе, и приятели оказались за бортом. Их просто-напросто ссадили с поезда. Хорошо хоть дали возможность забрать свои вещи и не слишком сильно побили. Большая часть тумаков досталась именно Длинному, он как мог прикрывал собой Леху, потому и сыпалось в основном именно на него. Впрочем, били чисто для проформы, без особого усердия, а просто, чтобы показать, что не спят на работе, а честно проверяют все вагоны и отыскивают нарушителей. Уже за пределами станции Длинного догнал какой-то мужик и вполголоса, предупредил в ближайшее время не показываться в районе станции. А на вопрос, почему такие строгости, ответил, что где-то неподалеку взбунтовались казаки, кого-то там побили, и теперь трясут всех подряд.
Понимаю, что вам деваться некуда, но и из-за вас получать тоже не хочу. Если попадетесь, сдадут сразу.
В общем все, как и предполагал Длинный. Конечно жаль, что не доехали туда куда нужно, но тут уж ничего не поделаешь. Придется как-то пережидать это дело, благо, что хотя бы есть еда на первое время, а уж с местом что-то придумать можно.
С момента нападения казаков на коммуну, прошло меньше суток. Однако в Качалино, поселке где сейчас находились друзья, знали об этом наверно все поголовно. И это проявлялось во всем. Стоило Длинному только постучать в какой-то дом, как хозяин, прямо от дверей посоветовал убираться подальше, от его подворья. То же самое повторилось и еще в паре мест. Его просто никто не хотел слушать. Не помогало ничего, не предлагаемая работа, в помощь по хозяйству, только за возможность провести в доме несколько ночей, ни оплата, ничего. Причина подобному отношению, выяснилась уже, наверное, на самой окраине поселка. Как оказалось, о вчерашнем происшествии в Самохваловке узнали почти
сразу. И уже сегодня утром туда отправился отряд Красной армии. И учитывая слухи, крутящиеся вокруг всего этого, никто просто не хочет связываться с бывшими воспитанниками и вообще беспризорниками, независимо от того, были они свидетелями бунта или вообще не слышали о нем, из опасения пострадать ни за что.
Даже не надейтесь, никто из поселка не рискнет дать вам приют.
И что же делать? Было бы лето и разговоров бы не было, мы же замерзнем, что вы вообще нелюди?
У Быстрого протока, неподалеку от пристани заброшенные лабазы. Крыша есть, стены тоже. Вам не привыкать. Перебедуете. А нет, значит не повезло. Свои дети, как-то дороже вас.
И Длинный поволок Леху к Дону, точнее к Быстрому протоку. Так назывался один из рукавов реки, разделившейся чуть выше по течению, и расположенный в полутора километрах от поселка++.
Лабазы представляли собой длинные кирпичные, полуразрушенные бараки с отсутствием ворот и проходами с обеих торцов, в результате чего сквозняк пронизывал строения насквозь, создавая нечто похожее на аэродинамическую трубу. Почему-то ветер дующий с севера на юг, здесь практически не прекращался. Другими словами, если бы у приятелей появилось желание превратиться в ледышку, лучшего места для этого, придумать было бы невозможно. Можно было бы попробовать сложить нечто вроде иглу, из снега. В принципе однажды в будущем такая попытка, просто ради развлечения, была, и Длинный в общих чертах помнил, как это делается, но все же хотелось, что-то более привычное, чем снежный дом. Да и последний, наверное, хорош, чтобы однажды переночевать в нем, а ожидать весну, ежедневно выползая из сугроба на пузе, живя под снегом, и боясь, что тебя завалит в самый неподходящий момент, и ты просто задохнешься от недостатка воздуха, не самый лучший выбор. Пройдя до самой пристани, друзья увидели с десяток лодок и баркасов, как вытащенных на берег, так и вмерзших в лед. А вот здесь, действительно можно было что-то подобрать, вполне реально, пусть не на всю зиму, но хотя бы на несколько дней. И вскоре Длинный остановил свой выбор на каком-то паровом катере, основательно проржавевшем и скорее всего именно из-за этого вытащенным на берег. Тем не менее, несмотря на довольно заметные дыры в корпусе и явно побитый вид, баркас стоял практически на ровном киле, а позади ходовой рубки высилась огромная труба паровой машины. Оставив Леху возле катера, Длинный поднялся на его палубу и внимательно осмотрел находку. В общем-то ничего особо интересного здесь не было. Рубка была основательно искурочена. Видимо те, кто пытался забрать стекла из нее беспокоились скорее о сохранности последних, чем о самой рубке. На палубе валялись куски какого-то металла, и прочий мусор, нанесенный сюда как теми, кто добывал что-то полезное для себя, так и ветром. Позади трубы имелся достаточно большой люк, ведущий в трюм, тоже основательно проржавевший. С помощью какой-то трубы валяющейся на палубе, люк удалось открыть, и Длинный осторожно спустился вниз. Трюм был тесным и очень низким. Приходилось пробираться на полусогнутых, чтобы внимательно осмотреть его. Разумеется и его не обошли стороной рачительные ручки местных жителей, и все, что являлось более или менее ценным, конечно же разбежалось по домам. Но все же, кое-что сохранилось и это кое-что, очень даже порадовало нашего героя. В одном месте высота трюма чуть увеличивалась и именно здесь находилась топка котла и место кочегара. Во всяком случае сунув в топку руку, он почувствовал легкий сквознячок, позволяющий надеяться в том, что внутри все осталось на своем месте и котлом вполне можно пользоваться, не особенно опасаясь угореть. Кроме того, в трюме сохранился деревянный настил, а у борта, нечто похожее на сколоченный из досок топчан. И если прикрыть чем ни будь проржавевшие местами до сквозных дыр борта, здесь можно вполне комфортно устроиться, хотя бы до того момента, как у Лехи заживет вправленная ступня. Еще раз оглядевшись вокруг, Длинный заглянул в небольшой ларь, стоящий в самом конце трюма, и его содержимое в виде остатков угля на дне, только утвердило его желание.