- Давай сделаем так. Произнёс он, немного поразмыслив. - В два часа я встречаюсь с этими людьми, а с тобой встречусь вечером, в баре. Часов в восемь тебя устроит?
Восемь часов вечераЕщё целые сутки Как ему до этого времени не сойти с ума от неизвестности? Но спорить не было смысла, Уиллис рассуждал здраво и логично, как всегда.
- Хорошо. Уныло согласился Адам. В восемь, так в восемь. Я постараюсь справиться с делами пораньше и буду ждать тебя там. Только не опаздывай, ладно?
Его голос, наверное, был очень умоляющим. Толстые лиловые губы Тэда расплылись в мягкой, дружеской улыбке.
- Я постараюсь, Адам. Только очень тебя прошу, не строй себе воздушных замков. Ты знаешь, насколько всё это ненадёжно.
Он знал. Конечно, он знал, но всё равно хватался за свой призрачный мираж обеими руками. Когда Бодро уехал, Тэд ещё долго не находил себе места. Садился на диван, снова вставал, пытался занять себя каким-то делами по дому. А в голове неотвязно крутилась одна пугающая мысль: « Что если это очередная иллюзия? У него так глаза сейчас горели Страшно представить, что с ним будет»
Адам мог сколько угодно говорить, что давно привык к разочарованиям за все эти годы. Убеждая в этом Уиллиса, он то же самое старался внушить и себе. И себя в итоге обманывал так же как и друга. На самом деле, Тэд был вовсе не дурак, а Бодро был неважным актёром. Всё, что он чувствовал, Уиллис читал по его глазам: радость, надежду, ожидание.. О, да, он каждый раз ожидал чуда, каждый раз отчаянно верил, что оно наконец-то произойдёт. И тем страшнее в итоге было его разочарование. Это тоже было видно, несмотря на вечные попытки Адама скрыть своё душевное потрясение после очередного облома.
Тэд искренне и глубоко сочувствовал Бодро. Недаром их связывали годы крепкой, проверенной дружбы. Главной общей темой с самого начала стал, конечно же, Вьетнам. Адам был одним из первых собеседников Уиллиса, и именно на основе их долгих разговоров о войне возникла идея о создании Группы, которая оказалась на удивление нужной и востребованной такими же неприкаянными, одинокими людьми. Многие из них после всего пережитого так и не устроили личную жизнь, и у каждого на это были свои, веские причины. Физические увечья и тяжёлые психологические травмы, как правило, занимали в этом списке почётное первое место. С такими ветеранами работать было сложнее всего, и порой, после очередного собрания Тэд чувствовал себя выжатым лимоном. Может быть поэтому он так и не смог сохранить свою семью от развала. Слишком глубокий след оставил в его сердце Вьетнам. Не только война, в которой он участвовал по призыву, но и сама страна со всем её ярким великолепием дикая, непокорная, прекрасная, она внушала Уиллису благоговейное почтение перед её народом, таким же своеобразным, вольным и несчастным. Тэд никогда не держал на них зла и никогда не считал их врагами, даже тех, северных, ну а южных Южные были жертвами и тоже нуждались в любой помощи со стороны Соединённых Штатов. Уиллис считал, что они не имеют морального права бросать этих людей на произвол судьбы, и буквально сразу же после окончания войны принял активное участие в эвакуации вьетнамских беженцев. Этим же он занимался и сейчас. В его квартире иногда находили временный приют целые семьи вьетнамцев, покинувших Родину по политическим убеждениям. Тэд оказывал им всяческую поддержку и помогал обустроиться в Портленде, во вьетнамском анклаве под названием «маленький Сайгон».
Это стало смыслом его жизни, так же, как для Бодро поиски канадского мальчика Грейди. Тэд действительно делал для него всё, что мог вёл подробные беседы со своими подопечными, наводил справки в самом Сайгоне, уже давным-давно превратившимся в Хошимин. Из года в год наблюдая за страданиями друга, Тэд просто не мог бездействовать, это было не в его характере просто взять и махнуть рукой. Тэди Уиллис от природы НЕ УМЕЛ быть равнодушным. Война не смогла ожесточить его доброе, отзывчивое сердце, даже напротив именно она научила его ЦЕНИТЬ ЖИЗНЬ. Каждый миг, который было необходимо тратить с пользой, не столько для себя, сколько для окружающих в первую очередь. Если судьба сжалилась над ним однажды не дала погибнуть в бою, не сделала калекой, не лишила рассудка, значит, в этом имелся определённый знак свыше. Так считал Тэд и то же самое пытался внушить себе подобным. Иногда это получалось, как, например, в случае с Бодро.
Двадцать лет назад Уиллис буквально за уши вытащил этого парня из депрессии. Вовремя нашёл нужные слова, привел в чувства, заставил жить и надеяться на лучшее. Адам помнил это до сих пор и всем советам друга следовал добросовестно: жил, работал, гнал тяжелые мысли восвояси. Не без помощи Тэда он почти излечился от своих ночных кошмаров, и вообще, стал намного спокойнее. Единственное, с чем Адам так и не смог смириться, так это с потерей своего маленького «боевого» товарища. Здесь не срабатывал аутотренинг, а отсутствие информации ещё сильнее подстёгивало действовать дальше. Тэд давно привык к его одержимости и решил для себя, что лучше всё-таки помогать Бодро,