Ангелина, Ульяна наклонилась к девочке, ты знаешь где сейчас находятся остальные дети?
Ангелина молча кивнула и потащила её куда-то в сторону от дымящихся руин. Девочке было трудно идти, она то и дело спотыкалась о торчащие из земли металлические балки и Ульяне приходилось поддерживать её свободной рукой. Так они отошли в сторону и подошли к небольшому кирпичному зданию котельной, которая в отличие от детского дома практически не пострадала. Сохранилась даже металлическая дверь, висящая правда на одной петле. Ангелина молча продолжала тянуть и Ульяна вошла внутрь, где рядом с неработающим котлом, прямо на бетонном полу были положены несколько деревянных поддонов, устланных матрасами. Было видно, что всё это делалось наспех, на скорую руку, чтобы иметь хоть какую-то возможность отдохнуть.
На матрасах сидело ещё трое ребятишек: Павлик, Виталик, одетый в зелёную футболку, и четырёхлетняя Таня.
Из всех троих только Павлик вёл себя как обычно, нисколько не изменившись за это время. Увидев Ульяну, он вскочил на ноги и радостно закричал:
Ура-а-а, Ульяна Сергеевна нашлась, наконец-то!
Да я и не терялась, Ульяна присела на поддоны и стала гладить по головке Таню, которая смотрела на неё испуганными глазёнками, и остальных детей, прижавшихся к ней, как прижимаются все малыши, ища защиты, Павлик, ты можешь рассказать, что произошло? Почему вы здесь? Ичто случилось с тётей Клавой?
Конечно, начал Павлик, гордый тем, что может сделать что-то полезное, чего не в состоянии сделать сейчас из детей никто, кроме него, мы сидели в подвалепотом началась война, весь подвал этораскачивался. А военные дяди, они прятались в нашем детском доме. Я слышал, как они стреляют из автоматов, когда выглядывал из подвала. Ну, а потом эти дяди с автоматами пришли к нам в подвал. Они прогнали тётю Клаву и нас. Вернее, они нас прогнали, а тётя Клава сама с нами пошла. Ну, или наоборот, я не помню уже.
А почему они вас прогнали?
Ну что же тут непонятного? продолжал Павлик, недоумённо разводя руками. Потому что у них были дяди, у которых шла кровьочень сильноу одного из головы, а у другого из ноги и им нужны были наши кровати, чтобы на них лечиться. Ведь наверху больше не осталось кроватей. Дядя Паша их всех в подвал перетащил. Теперь понятно?
Понятно, но не совсем, ответила Ульяна.
Ну что опять непонятного? Павлик раздосадовано хлопнул себя по коленям.
Павлик, ты только не злись, я просто хочу уточнить. Вот эти раненые военные, про кого ты говоришь, это были русские военные или это были наши солдаты?
Ну какие ещё русские? Ульяна Сергеевна! Я русских солдат вообще не видел. Только по телевизору. Нет, это были наши солдаты. Они оборонялись от русских, стреляли в них. Это война, Ульяна Сергеевна.
Теперь понятно, Павлик. А дядя Паша? Что с ним?
А дядя Паша остался с нашими ребятамину чьи кровати не нужны были, а тётя Клава нашла нам это место. И кровать она нам собрала из деревяшек. И матрасики принесла. И еду разную. А потом она ушла принести нам воду и больше не возвращалась.
Понятно, Ульяна погладила Павлика по голове, тётя Клава больше не вернётся.
Я знаю, Павлик грустно вздохнул, она умерла, мне Ангелина рассказала. Ангелина звала меня с собой на похороны тёти Клавы, там нужно было плакать, а я не пошёл.
Предатель, надув губы, произнесла Ангелина.
И ничего я не предатель, возразил Павлик, просто мне тогда не хотелось плакать, вот я и не пошёл. И тебе говорил, чтобы ты не ходила, а ты всё равно ушла.
Ну и правильно, что не пошёл, сказала Ульяна, тёте Клаве ты всё равно помочь уже ничем не мог, а вот погибнуть мог очень даже легко. Надо было
и Ангелину убедить остаться тут.
Да я убеждал, убеждал, а она не убеждаласьне убедиласьну, в общем, ушла, оправдывался Павлик.
Ну ладно, грустно улыбнулась Ульяна, давайте уже выбираться отсюда.
Они вышли из котельной и побрели мимо разрушенного детского дома к дороге. Ульяна не понимала куда она идёт, но оставаться в этом месте, где заживо были погребены под развалинами здания десять маленьких невинных созданий ей больше не хотелось. Ей было жаль и дядю Пашу, доброго и отзывчивого человека, и тётю Клаву, всю свою жизнь проработавшей в детском доме.
«А вдруг они ещё живы? промелькнуло у неё в голове. Ведь бывают же чудеса в жизни. Нужно попытаться как-то достать их из-под развалин».
Ульяна остановилась в нерешительности, обдумывая свою мысль, и в этот момент заметила, как по дороге из нависшего над асфальтом смога прорисовываются фигуры военных, осторожно передвигающихся на некотором расстоянии друг от друга. Ещё минута и она услышала русскую речь и разглядела белые повязки на рукавах.
Ну вот и русские солдаты, сказала Ульяна, обращаясь к Павлику, можешь поглядеть на них.
Понятно, многозначительно протянул Павлик, разглядывая приближающихся военных, на наших солдат очень похожи. А они нас расстреляют?
За что же они будут нас расстреливать? удивилась Ульяна.
Мне наши солдаты рассказали, что русские нас должны будут расстрелять.
Нет, Павлик, никто нас не расстреляет, ответила Ульяна и обратилась к первому подошедшему к ней военному: