Ничего себе, у тебя фантазия, Сохатый! Я бы не додумался. И Лилс поверила?
Ещё как! Даже прощения просила, что думала обо мне и родителях плохо, пометавшись по спальне, в которой сейчас находились только они с Сириусом, Джеймс устало опустился на кровать. А я понять не могу, как это получилось. Я же не собирался лгать! Ну, может, и приврал бы, но не настолько! Знаешь, как будто кто-то мне подсказывал, что говорить. Так складно выходило я сам бы заслушался!
Почему он вдруг вспомнил про драконью оспу, про которую непонятно когда и от кого узнал? Но вспомнил же, придумал, словно матушка ею заболела, и отец отправил её лечиться на континент. А сам Джеймс, по его же рассказу, поддерживал резко сдавшего родителя, ведь зарубежные колдомедики давали совсем неутешительные прогнозы, и пытался найти злоумышленника. Даже Пожирателей смерти приплёл, якобы это они могли приложить руку к заражению его матери смертоносной болезнью. Пришедшая в ужас Лили предложила рассказать всё Дамблдору и срочно обратиться в Аврорат. Пришлось, состроив озабоченное и печальное лицо, шикнуть на неё и велеть молчать, чтобы не мешать тайному расследованию Аврората и ДМП.
Стыдно, не могу.
Тебе стыдно? Сохатый, да брось! Лилс от тебя надолго отстала насчёт знакомства с родителями. Отстала же? Чем плохо?
Сириус то ли искренне не понимал, то ли насмехался, делая вид, что не понимал. Конечно, о каком совместном ужине в Поттер-холле может идти речь, если леди Поттер практически смертельно больна? А Джеймс чувствовал себя вдвойне, нет, втройне ужасно: за то, что заставил Лили поверить в такой бред, что приплёл сюда маму, и, до кучи, не знал, как будет объясняться с родителями и Лили, если всё вскроется. Обман вскроется, это просто вопрос времени. Маленькая ложь в самом начале стала толчком ко всё большей и большей лжи, в которой он запутался, как несчастный олень в паутине акромантула.
Как по мне, зря дёргаешься, Джим. Неужели ты не понял, что Эванс тобой манипулировала?
Манипулировала? В смысле?
В самом прямом! Она у нас не робкого десятка, вон, с нами и Лунатиком при луне гуляла, а тут вдруг расплакалась! Какие-то слизеринки её оскорбляли, суля судьбу покинутой у алтаря невесты. Пф! Ясно же, заволновалась твоя Лилс, что ты её бросишь, а стоило всего-то несколько дней не суетиться вокруг нашей королевы! заложив руки за голову, Сириус завалился спиной на кровать. Снейпа она, помнишь, как у озера отбрила? Нет, клянусь своим хвостом, Эванс хотела тебя раскрутить на однозначное «да» по знакомству с родителями. Удивительно, что она так легко купилась, но раз купилась чего париться?
В чём-то Бродяга был прав. Как ни неприятно признавать, Лили многим могла дать фору в храбрости, смелости и, чего таить, безрассудстве. Настоящая гриффиндорка! А лить слёзы из-за оскорблений, тем более, что слизеринцы с самого первого курса не упускали возможности задеть приметную девчонку... Джеймс мысленно надавал себе тумаков. Он-то поверил! Успокаивал, обнимал и нацеловывал, а его, оказывается, обвели вокруг пальца! Ну, Лили! Хотя приятно было осознавать, что она не настолько легкодоступная, как многие маглянки в ночных клубах, куда они с Сириусом не раз заглядывали на последних рождественских каникулах. Но это также ставило крест на всех возможных попытках по-доброму договориться и зачать ребёнка.
Ничего, Сохатый, ты ей за коварство отплатил по полной.
Джеймс улыбнулся Сириус снова сказал верно, но улыбка быстро померкла. Да, от Лили он на какое-то время отделался, но оставался осадок от того, каким способом удалось этого добиться. Почему-то, когда два года назад не менее грязным способом Джеймсу посчастливилось избавиться от Снейпа, забыть об этом было легко. Лили так и не узнала, что стычка у озера произошла неслучайно, и её саму позвали в нужный момент, когда распалённый унижением Снейп готов был всех уничтожить. Но то было для блага Лили какое будущее её ожидало рядом с тощим нищим замухрышкой? и куда больше для блага Джеймса. Он же самый видный парень школы, наследник старинного рода, прекрасный охотник в команде Гриффиндора по квиддичу, у него и девушка должна быть под стать первая красотка Хогвартса.
Однако почему, если сейчас он точно так же боролся за свою хорошую жизнь, за Эванс, ему противно от самого себя? Почему не получалось внять увещеваниям Сириуса, твердившего, что они с Лили квиты? В сердце что-то саднило и саднило, как заноза, и ехидный голос уж не Нюниуса ли?! спрашивал, а как он дальше будет выкручиваться? Что, если Лилс решит некстати проявить самостоятельность и всё-таки расскажет Дамблдору? Тот, может, и не успеет ничего толком сделать, но его удивления и незнания уже может оказаться достаточно, чтобы Лили раскусила ложь. А если Джеймсу повезёт и Лили ничего не учудит, то как добиться согласия родителей? И потом, она, добрая душа, не преминет справиться о здоровье матушки непосредственно у самой матушки. Ну, не обливиейтить же Лилс!
Дни потекли немного спокойнее, но именно что немного. Лили не докучала, от отца не было больше вестей, и до возвращения Дамблдора, на чью мудрость и политический вес Джеймс чуть-чуть рассчитывал, оставалось всего ничего, дней пять. Но и до конца срока, отведённого отцом, оставалось три недели, а Джеймс так и не придумал, как иначе избежать брака с нежеланной невестой. Полное игнорирование со стороны родителей, воспринимавшееся сначала как облегчение, теперь постоянно тревожило и будоражило. Дошло до того, что Джеймс чуть ли не на каждую старшекурсницу смотрел с подозрением: не её ли выбрали ему в жёны? Эх, если бы знать наверняка! Уж он бы нашёл способ отвадить от себя невестушку.